Дневник Роберта Петре во время войны с 1702 г до сражения при Полтаве

1702

20 апреля.

 Я попрощался с главой прихода, Морицем Бьёрнером у которого я стажировался приблизительно 1½ года и отправился в Ефле, где я встретил знакомого мне капитана Хельсингского полка Эрика Бьёрнберга,  который недавно прибыл домой из Королевской армии, стоявшей в Курляндии, чтобы набрать рекрутов для вышеназванного полка. По его совету я отправился волонтером в этот самый полк и был точно 25 числа этого месяца зачислен на Королевскую службу, чтобы выполнять различные поручения, такие как привоз продовольствия, которое требовалось для снабжения 426 солдат, призванных на военную службу в течение 1½ месяцев. Так как у меня не было средств, на которые я мог жить, то я  воспользовался помощью упомянутого г-на капитана под мое обязательство оплатить 50 риксдалеров или 100 далеров при условии, когда я прибуду в полк, когда я буду принят на службу и у меня будут средства для выплаты долга.

1708

1 января

Около полудня пришел приказ генерала полку немедленно собраться и выступить маршем в Митаву.

2 января

 Незадолго до рассвета полк в полном составе выступил с медного завода Хеден и прошел быстрым маршем по глубоким колеям, через ручьи и реки, через которые люди должны были перебираться с большим трудом и опасностью для жизни, что было едва выполнимо.

12 января

Вскоре после полудня мы пришли в Дублин, расположенный в 3 милях от Митавы, где мы расположились на ночлег, а полковник направился в Митаву за дальнейшими приказаниями, где полку следует  расквартироваться. В тот же вечер мы получили приказ двигаться дальше к Грипскому мосту, в ½ миле от Митавы, где полк был размещен, а я с 2 капральствами и 2 унтер-офицерами разместился у 6 крестьян в ¾ мили от роты и в ¾ мили от города. Вся армия расположилась вокруг города в 3 милях так плотно, что могла собраться вместе за ½ дня. В Гольдингене остался командовать весь комиссариат нашего полка, (который состоял из полкового комиссара Бёклера и лейтенанта Брандта, 2 унтер-офицеров и писаря), а также капитан Куллон, 1 лейтенант, 1 прапорщик, 4 унтер-офицера и 60 капралов и рядовых. Ротными повозками для сбора неуплаченных налогов для роты капитан Шварц оставил командовать лейтенанта Кнорринга, который спустя 14 дней явился в роту. Капитан Куллон также должен был собирать провиант для всего полка, а также принуждать помещиков отвозить его в Митаву в полк, что невозможно было исполнить из-за непроезжих дорог. Посему г-н полковник  должен был договариваться с горожанами Митавы и Риги о снабжении полка в кредит до тех пор, пока он там находился, а именно до 6 марта, когда полк получил приказ вновь перейти на новые квартиры, потому что противник отступил. Поэтому в 2 часа по полудню я получил приказ от  г-на полковника, вернуться утром до рассвета к нему в Митаву, что я и сделал.

3 марта

В начале дня я явился к г-ну полковнику. Он отдал мне приказание выехать в Нойхаузен и Амботен для того, чтобы отменить отправку провианта  землевладельцами в Митаву, чтобы они оставили его у себя до момента возвращения рот на свои первоначальные квартиры; если я кого-нибудь встречу по дороге, то они должны будут вернуться домой потому, что дороги стали достаточно пригодны. Лейтенант Айзер был послан с таким же поручением в Гольдингский приход, на что мы получили от генерал-майора Стакельберга пропуск на свободный круглосуточный проезд. К вечеру я отправился в дорогу, затем доставил весь свой багаж и лошадей к капитану Шварцу, который должен был о них позаботиться, чтобы они были оправлены с ротой, когда начнется марш.

            5 марта

Вечером я прибыл в Амботенский приход и доставил письмо и приказ конвоканту Худрингу сообщить всем владельцам. Той же ночью я выехал оттуда в Нойхаузенский приход, чтобы  передать конвоканту Мирбаху тот же приказ сообщить прочим землевладельцам.

6 марта

Из Нойхаузена я отправился на квартиры, где стояла рота и сказал владельцам держать провиант в готовности, затем отвел для квартир роты г-на подполковника, госеские поместья Вайноден, Бергбатен и Кальтен, где разместились 4 капральства и 4 офицера, а остальные 2 капральства были размещены на наших старых квартирах в Вельдене и Децельне, поскольку 2-й лейтенант Лерберг и я имели там свои прежние квартиры. У майора Фалькерзама, который находился в Большом и Малом Дельдене, я не мог разместить никого из солдат, что распылило бы роту, частично из-за того, что они находились бы еще дальше, а также из-за трудностей переправы через несколько ручьев и рек, что сильно затруднило бы срочный сбор роты. Наша упомянутая квартира находилась прямо на литовской границе, не более чем в 1½  милях от Шедикена и в 2½  милях от города Шодена, где находились лютеранский и реформатский замки,  которые были  сильно разрушены Огинским. За пределами городов находились квартиры войск Вишневецкого. А далее вглубь была расположена вся армия.

            10 марта

После обеда в Вельден прибыла вся рота, и я сразу отвел ее на квартиры. Полк был расположен таким образом:

В Гольдингском приходе и городе:

В городе г-н подполковник со своей ротой, потому что  г-н полковник

имел квартиры в Митаве, и капитан Магнус Торнефельт

 с ротой Ованшьё                                                                                          2

В этом же приходе и на медном заводе Хеден лейб-рота                        1

                                                                                                                        __________

                                                                                                                                    3

В Нойхаузенском приходе:

Майор со своей ротой                                                                                              1

Капитан Бёклер с ротой Дильсбу                                                                1

                                                                                                                        __________

                                                                                                                                    2

                                                В Амботенском приходу:

Капитан Синклер (Молье) с ротой Йервшьё                                              1

Рота Обру капитана Юхана фон Шварца                                                    1

Рота Альфта   капитана Куллона                                                     1

                                                                                                                        __________

                                                                                                                                    3

                                                                                                                        __________

                                                                                                            Итого: 8 рот

Приблизительно в это время г-н генерал и губернатор Левенхаупт (вручив командование всей армией генерал-майору Стакельбергу) отправился с эскортом из 600 человек, оставшихся от Королевской армии и других полков, как пехотных, так и кавалерийских и драгунских, которыми командовали подполковник Глазенапп и майор Фрейман из драгунского полка г-на полковника Шрейтерфельта. Эти солдаты должны были вернуться в свои полки, которые стояли в Литве, а Его Королевское Величество стоял в Сморгони. Также туда за его Высокопревосходительством последовали прочие полковые офицеры.

            15 марта

Я был откомандирован в роту для проведения экзекуции, чем я занимался в течение 25 минут до смерти (?), а после обеда вернулся на квартиру.

            4 апреля

Ко мне прибыл курьер с приказом подполковника Брюкнера, чтобы я принимал командование над прапорщиком Круком, который должен был принудить некоторых владельцев заплатить налоги за будущие месяцы. Они должны были  привезти их или в полковой магазин или в комиссариат в Гольдингене, потому что они предназначались не для всех рот. Вследствие того, что это было сделано прапорщиком с большой небрежностью, его должен был отправиться под арест в Гольдинген с 1 унтер-офицером и 2 рядовыми, что тут же было исполнено. Этот приказ я выполнил  так образцово, что уже в 10 часов вечера я отправил курьера с письменным рапортом и подтверждающими копиями квитанций владельцев.

            11 апреля

Я прибыл в роту и получил от капитана Шварца приказ подполковника о том,  что мне следовало  незамедлительно  объехать 45 дворянских и княжеских поместий, перечисленных подполковником, и которые частично не относились к полку, а частично которые сами должны были доставить контрибуцию в полковой магазин, но ничего в роты не предоставили. Ибо  полк не мог забрать больше того, что имелось, потому что было спрятано, а также потому что, что многие владельцы из-за бедности не могли заплатить контрибуцию, это надо было захватить. В этих 45 поместьях я должен был тщательно записать, сколько там находилось лошадей, рогатого скота, зерна и прочего, что было пригодно для пропитания армии, а также всех окрестных крестьян, чьи имена я должен был указать, и у кого, что было найдено, а также стоимость и цвет лошадей. Такой приказ генерала и губернатора Левенхаупта курьер доставил генерал-майору Стакельбергу. Этот приказ я исполнил таким образом:

            В ночь с 11 на 12 апреля я взял 8 унтер-офицеров и 64 рядовых и разделил всех по 1-2 человека на каждый двор, которые должны были еще раз тщательно досмотрены (потому, что хозяева еще не знали об этом), что и на каком дворе оказалось скрыто крестьянами. Поскольку они должны были находиться в готовности, я сам прибыл туда со своими людьми из третьей роты, для того, чтобы лично тщательно все просмотреть и отметить, а  своих людей послал проследить, чтобы ничего под страхом тяжкого наказания не убиралось  или утаивалось. При этом я продолжал ежедневно с 4 унтер-офицерами и 24 солдатами, которые были со мною, обходить дворы, от крестьянина к крестьянину и тщательно следить за исполнением своих приказаний и просматривать, что в каждом доме оставалось более или менее ценного из того, что по прибытии обнаружилось, и о чем они поклялись.

            18 апреля

К вечеру 18-го чмсоа все было, наконец, доставлено. Не обращая внимания на разбитые дороги и труднопреодолимые ручьи и речки, я прибыл с ротой к себе на квартиру. Я тотчас сообщил своему дворянину, что он должен доставить лошадей и иметь их в готовности, отметив, чтобы он ничего не преуменьшал под угрозой строгой ответственности перед властями.

            19 апреля

Я подготовил 2 экземпляра спецификации,  о расположенных поблизости дворах с именами проживающих там крестьян, от первого до последнего, с суммой, причитающейся с каждого двора и крестьянина, а затем, в конце, суммарную ведомость, которую я подписал и направил в полковой комиссариат и к подполковнику.

В полдень я отправил солдата в Гольдинген с выше упомянутыми спецификациями, равно как с точным рапортом, как я все начал и, наконец, выполнил, который я переслал генералитету.

Поместья, которые были определены ротам, проверялись офицером из той роты,  которой должны были выплачиваться контрибуции.

21 апреля

Поступил приказ, чтобы хозяева поставили до конца апреля провиант на 3 месяца марша, кроме того,  каждый по 3 мотыги, 2 хорошие лошади, от 10 до 15 колес, чтобы подготовить 15 хороших провиантских фургонов, со всем надлежащим и кожаной упряжью, столь больших, чтобы в каждый можно было загрузить 50-60 лисфунтов сухарей. И так для каждой роты. Хочет  ли владелец это сам подготовить  или достанет эти принадлежности для командира  роты по своему усмотрению, решалось между ними.  Для того чтобы подготовить все это, а также лошадей, предназначенных для перевозки груза в полковой магазин, я получил приказ быстро собрать  подготовленное, а затем отправить его в Гольдинген.

14 мая

Я отправил в Гольдинген 35 фургонов, которые мне удалось подготовить, вместе с прочим имуществом, лошадьми, скребницами, запасными подковами, достаточными для двукратной подковки каждой лошади, запасными колесами, по 2 на каждый фургон, кадками с дегтем, хорошими кожаными сбруями, скребками, молотками, клещами, новыми кожаными  недоуздками с вожжами и многим другим.

Приблизительно в это время вернулся из Королевской армии Его Превосходительство генерал Левенхаупт.

Вернулся мой откомандированный унтер-офицер, который был с фургонами в Гольдинге. Он привез мне приказ о дальнейших действиях вместе с письменной спецификацией всех товаров в Амботенском и Нойхусенском приходах, которые еще не отдали свои контрибуции.  Я довел этот письменный приказ до всех рот, которые там размещались, чтобы мне дали столько людей, сколько мне могло потребоваться для проведения экзекуций. А также что мой приказ был таким строгим, чтобы ничего впредь не оставлялось, малое или большое, под страхом тяжелого наказания, которое за этим последует, так как я не должен пренебрегать службой Его Королевского Величества, ибо в подобных случаях я вынужден начать экзекуции.

Май 19

Я приказал объявить на сборе свой приказ, который затем должен был быть доведен до сведения всех землевладельцов тех двух церковных приходов, по которому следовало отметить день и час, когда они получили мое письмо, чтобы никто потом не мог сослаться на незнание. Я дал им 10 дней для того, чтобы заработать и привезти неуплаченные налоги и остатки. В течение этого времени их любимые дети  показывали свои квитанции, которые я отмечал и копировал и затем освобождал от экзекуции, но прочих я подверг экзекуции.

1 июня

Я взял с собой из третьей роты, располагавшейся в Амботене, 75 человек капралов и рядовых с 6 унтер-офицерами,  которым я дал известные вещи и людей, чтобы провести экзекуцию и приказал не уходить оттуда, покуда все не будет исполнено, и сам находился с ними и доставлял им их продовольствие.

3 июня

Всего в Нойхусене мною подверглось экзекуции 40 человек.

5 июня

Я отправился в Гольдинген, чтобы оценить лошадей, которых я привел, а  также отрапортовать, как далеко я продвинулся с исполнением экзекуций. Тогда я получил приказ забрать назад лошадей, которых было 210 штук и содержать на пастбище под охраной в 1 или 2 табунах, чтобы никто не мог их использовать до особого приказа, пока армия будет еще находится здесь до конца июня. Поэтому округа должна будет заплатить месячную контрибуцию за август, который был последним месяцем, за который  надо было получить контрибуцию, таков был приказ.

9 июня

Выполнив все в Гольдингене, я вернулся вечером назад

11 июня

Я прибыл к партии, проводящей экзекуции в Амботене. Тотчас же некоторые владельцы предъявили свои квитанции о ликвидации задолженностей, а некоторые – грамоты, освобождающие от налогов, получения которых они добивались у генералитета из-за своей беспомощности, с которых они должны были делать мне копии. Таким образом, большую часть землевладельцев, которые были в моем экзекуционном списке, я освободил для того, чтобы они произвели поставки в Августе месяце. Поэтому я по справедливости освободил их от экзекуции. Но человек 12-15 дворян, которые перечили и не соблаговолили получить себе соответствующее освобождение и прощение уплаты оставшейся контрибуции, а соблаговолили считать правильным платить меньше, я подверг сильной экзекуции, которую я продолжал до тех пор, пока не было найдено все необходимое для солдатского провианта, который уже начал истощаться. Поэтому я должен был захватить  кое-какую кухонную утварь, чтобы продать ее в Литве и  купить затем оптом пищу для солдат, составив письменный отчет о том, что я продал и сколько я вследствие того получил, что именно я купил и сколько это стоило, а также расписки унтер-офицеров о том, сколько они получили для своих солдат. Этим я продолжал заниматься до 15 июня, когда я отправил  курьера с письмом к подполковнику, в котором я вопрошал, как я дальше должен действовать.

20 июня 

С тем же курьером я получил ответ, что я должен, под мою строгую ответственность, забрать все, что есть в домах, как самих дворян, так и крестьян, чтобы в каждом дворе не было оставлено ничего и на пол-эре, а лошади и все налоги до конца месяца должны быть в Гольдингене.

21 июня

Я послал лошадей с надлежащей охраной солдат и крестьянами, которые перегнали их в Гольдинген, и затем стал собирать скот, лошадей и все, что ранее было  найдено. Я столь рьяно добывал у крестьян провиант для полка, что у меня оказалось 1230 голов рогатого скота, 75 лошадей и стадо телят, и затем я направился в Гольдинген с 8 унтер-офицерами и 80 капралами и рядовыми.

26 июня.

В полдень я прибыл в Гольдинген. Затем я отправил весь скот в полковой комиссариат для освидетельствования его полковым квартирмейстером Бёклером. Я оставил ему роспись того, что и сколько я забрал с каждого двора и у какого именно крестьянина, чтобы он потом смог разобраться в квитанциях, которые ему должны были представить владельцы, частично прибывшие со мною, а  частично бывшие в Гольдингене.

28 июня.

Утром я был у господина подполковника, который ездил в Митаву для заседания в военном суде над генерал-адьютантом Кноррингом, убившего майора Хагена. Я представил ему в устной и письменной форме свой рапорт о выполнении поручения, потому что все было в точности исполнено, что подтвердил сам полковой квартирмейстер, и что очень понравилось подполковнику. Так как 30 числа полк должен был выступить в поход, у меня было мало времени для своих многочисленных дел по оснащению своего экипажа, поэтому я попросил отпуск на 2-3 дня чтобы съездить на свою квартиру, чтобы привезти  свое имущество, что было бы обременительно для меня, если бы я  не взял с собой в помощь 3-4 солдат из роты. Я уехал из квартиры в Митаву, для того чтобы не следовать за полком. Меня заботило то, что я должен был сделать и что я обсудил с г-ном подполковником в Гольдингене, и о чем было направлено ходатайство г-ну полковнику в Митаву, но до него оно не дошло, прежде чем я исполнил эти неприятные поручения. Сразу же после полудня я получил увольнение от господина подполковника, который уехал в Митаву, а я не вернулся на свою квартиру и отправил назад своих солдат с  унтер-офицерами в их роты, что они и выполнили.

30 июня.

Днем я прибыл в роту со своими солдатами, которые были со мною откомандированы, и рота прошла маршем до Фрауэнбурга, поскольку весь полк должен был собраться вместе и идти оттуда вместе с батальоном полка Фиттингхольца,  который там находился под командой подполковника Мейерфельта. Затем он должен был проследовать в Самогитию до города Саггарен, поскольку полк должен был идти своим маршрутом. Я по полученному разрешению оставался на своей квартире, пока  не подготовил свой багаж к длительному маршу с помощью 3 солдат в качестве работников.

После полудня я отправился со своим багажом в Митаву.

В 10 ч. утра я прибыл в Митаву, где я задержался на 8 дней, для того чтобы приготовить себе кое-что из одежды, которая могла понадобиться на долгом марше. Затем я встретился с господином полковником и подполковником, а также лейтенантом Кноррингом, который незадолго до этого прибыл с рекрутами.

Одна из моих багажных повозок сломалась, и из нее были похищены оловянный сервиз с двумя подсвечниками и кое-что еще, потому что солдаты и слуги отсутствовали  и не охраняли ее, а всю ночь пили с рекрутами.

16 июля.

Вскоре после полудня я выехал вместе с г-ном подполковником Брюкнером из Митавы.

17 июля.

Около 5 часов по полудню мы прибыли в полк, который располагался в Саггарене. Я немедленно нанес визит г-ну полковнику и сообщил о своем прибытии в полк.

В 6 часов, когда был дан пароль, я получил приказание принять на следующий день под свое командование все провиантские повозки со всем содержимым, которые на марше от Голльдингена до Саггарена были в распоряжении прапорщиков Финелиуса и Пальмстрюка. Когда я это услышал от унтер-офицера, который сообщил мне этот приказ, я немедленно направился к г-ну полковнику со своими доводами, надеясь быть освобожденным от этого поручения.  Я попросил г-на полковника принять во внимание, что я все предшествующее время был загружен многочисленными утомительными поручениями, что у меня не было никакого отдыха, а мои приятели, напротив, отдыхали и были значительно меньше загружены этими поручениями. Мне ответили, что я молодой мужчина и не должен задавать вопросов о том, сколько мне следует трудиться без большей оплаты, что для меня это удача, что я доверенное лицо, а, кроме того, что подобное поручение  почетно и дается старшему лейтенанту полка. После чего я поблагодарил г-на полковника за оказанное мне доверие и честь, а затем перечислил, что намереваюсь предпринять. Еще г-н полковник ответил, что мне следует принять  эти поручения, вместе с тем сказал, что я не должен вредить себе, поэтому он разрешил мне быть свободным до ужина, что я и сделал. Рано утром я получил от прапорщиков Пальмстрюка и Финелиуса все провиантские фургоны с лошадьми и со всеми людьми, а именно:

                        { унтер-офицеры по одному от каждой роты ...8 чел.

Люди              { барабанщики...........................................................2 «

                        { рядовые солдаты в качестве возниц.................135 «

                        { один столяр и один кузнец от каждой роты,

  которые должны были ремонтировать повозки...16 «

                                                            ________________

                                                                                    161 чел.

            Ежедневно для охраны

1 лейтенант или прапорщик и 32 рядовых

Повозки..................................................................................135

2 запасных колеса на каждую повозку...............................270

Лошади, по 4 на каждую повозку.......................................540

Запасные лошади, которые должны были дать хозяева,

которые не могли поставить лошадей за такую высокую цену, как было предписано............................................................54

                                                                                    _________________

                                                                                                Лошадей     594

Седла кожаные......................................................…..........135

Новые кожаные сбруи........................................................540

2 подковы на каждую лошадь.........................................1.080 штук

2 подковы на каждую лошадь еще раз...........................1.080 штук

Уздечка и недоуздок на каждую лошадь..........................540 каждого

Молоток и клещи, а также скребок...................................540 каждого

После того, как я все это принял и оприходовал, я доложил г-ну полковнику, после чего он приказал мне готовиться к походу, чтобы двинуться ранее выступления полка потому, что дороги были плохие из-за постоянных дождей; лейтенант Прэсьер с 40 людьми был откомандирован мне в помощь.

            20 июля.

Я выступил рано утром и днем прибыл в деревню Едвайне..3 мили

            21 июля.

            От деревни Едвайне до города Мицкуте.................................4 мили

22 июля.

Оттуда до города Шавли...........................................................4 мили

23 июля.

В Шавли прибыл полк. Здесь полк простоял 5 дней, потому что город должен был заплатить полку контрибуцию; здесь же произошел спор, из-за того, что г-ну полковнику Веннерстету со своим полком был назначен этот город, а г-н полковник Кнорринг должен был оттуда уйти, что он не сделал, потому что его назначение было отдано г-ну полковнику Веннерстету и посему тот должен был убраться со своим полком.

28 июля.

Утром я выступил под охраной 40 солдат, которые были под командой г-на лейтенанта Эйсера, и днем прибыл в деревню Крийданы......................................................................................3½   мили

29 июля.

Оттуда до деревни Хубишки...............................................3 ½  мили

30 июля.

Оттуда до деревни Красиньшки через город Нове Място, расположенный от нее на 1/3  мили и где я ждал прибытия полка....................................................................................................4 мили

31 июля.

Прибыл полк и расположился в городе, который выплатил контрибуцию батальону Мейерфельта, поэтому полк оставался там только один день.

1 августа.

Я выступил из деревни Красиньшки под охраной 40 человек, которыми командовал прапорщик Шварцхофф, и днем прибыл в деревню Овислова.........................................................................2 ¾ мили

2 августа. Я выступил из деревни Овислова и прибыл в деревню Алексиньшки.....................................................................................3¼ мили

3 августа. Оттуда до города Поневежис, где я должен был ждать полк и разместился на квартире в форштадте на расстоянии ½ мили от города, и в котором не было населения................................... 2 1/3  мили

N.B. Здесь я приказал тщательно отремонтировать поломки у фургонов, а также искать колеса, и поэтому город должен был заплатить контрибуцию.

4 августа. Прибыл полк и расположился в городе.

Днем я получил приказ через католического священника, что я должен помочь ему завезти ......, которые были нужны для передвижения солдат, которые ранее должны были идти с капитаном Тёрнефельтом, лейтенантом Эссеном и фендриком Лийфом чинить повозки. Что я и выполнил с 1 унтер-офицером и 12 конными рядовыми. В тот же день капитан Тёрнефельт вернулся со своими солдатами.

Около полудня г-н полковник прислал мне с унтер-офицером письменный приказ, что, так как население города разбежалось (ибо оно пострадало от полка, которому должно было платить контрибуцию), мне следовало как можно быстрее направиться в лес с несколькими солдатами, чтобы отыскать горожан со скотом и прочей провизией, что я  и последовал исполнить. В 2.20 по полудню я отбыл с квартир с 6 унтер-офицерами и 60 рядовыми, все  конные, из числа бывших в  моем распоряжении людей. Я выехал с ними из города, затем отделил от них несколько человек с одним унтер-офицером в сторону леса, приказав им тщательно разыскать таковых лиц, которые будут пригодны для полка, и смогут заплатить, так чтобы они к 10 часам вечера вернулись домой, и доложили мне, что они смогли выполнить. Между тем, они должны исполнять приказание со всей осторожностью и не отделяться друг от друга, так чтобы они могли оказать помощь, если кто-то из их партии будет схвачен жителями, которые, возможно, станут защищаться прежде, чем они позволят забрать то, чем владеют. Сам я направился по другой дороге с 2 унтер-офицерами и 6 рядовыми, и двинулся через топкое болото, где я должен был по большей части передвигаться пешком,  я наконец после продолжительных поисков заметил конюшню или сарай, в котором я нашел 2 старых мужиков. Они охраняли 8 отличных подольских быков, 5 отличных бычков, 2 старых кобыл, а также 13 отличных трех-четырехлетних лошадей, которых я приказал забрать и под охраной увести с собой; все это принадлежало старосте. Затем я выехал из того непроходимого леса и около 6 часов вечера подъехал к небольшой реке, на противоположном берегу которой я заметил большое количество лошадей и крупного и мелкого скота, для охраны которого были оставлены посты, чтобы предупредить, если кто-то попытается  атаковать. Затем я приказал своим людям затаиться на опушке леса, пока я с  унтер-офицером не разведаю, есть ли через реку мост или можно ли ее переехать на лошади в брод. Но я ничего не нашел и вернулся назад и приказал запереть лошадей и скот с 2-мя старыми мужиками в небольшом сарае, расположенном недалеко в лесу, с которыми я оставил для охраны 2-х солдат, затем перед своим отходом приказал запереть дверь. Затем я вернулся к реке и расположился так, чтобы меня не могли видеть дозоры. Затем я распорядился приготовить из нескольких бревен плот, на котором солдаты могли бы переправится, держа плывущих лошадей за узду. Это место было немного в стороне, поскольку я распорядился подготовить плот так, чтобы бывшие на другой стороне реки не смогли меня увидеть. В то самое время, когда я приказал притащить плот к воде, прибыл один из моих откомандированных унтер-офицеров с 12 солдатами, и таким образом, у меня стало более 20 человек. Этого унтер-офицера я послал в одиночку к тому строению, в котором я оставил скот с 2-мя солдатами для его охраны, дав ему приказ, что как только он увидит, что на меня напали литовцы, он должен будет производить крик и шум, как будто весь лес полон шведов, а также скакать туда и сюда и показываться на опушке, но не выезжать дальше. Затем я переправился через ручей с 18 людьми и оставался скрытно в кустах, пока все не переправились, и коль скоро это случилось, приказал солдатам сесть на коней, поднять на бедро мушкеты, поскакал на полном карьере в 3-х дивизионах на тех охранявших и обратил их в бегство в лес. Затем я немедленно стал сгонять скот 6-ю солдатами, а с остальными 12-ю стоял в полной готовности встретить литовцев, скрытно располагавшихся в лесу, которых подняли по тревоге дозорные и которые предприняли попытку отбить свой скот. Около 8 часов вечера они предприняли сильную атаку силой около 400 человек, но были оттеснены в лес с потерей 6 человек. Во время этой атаки скот еще не перебрался через реку, поэтому я постарался со всеми солдатами с максимальной быстротой переправить его. Неприятель, заметив это, предпринял еще одну атаку, предполагая оспорить у меня переправу через реку, однако тщетно, потому что я приказал произвести по ним 2 или 3 небольших залпа 4-мя солдатами. Они потеряли на месте двоих убитыми и 3 или 4 ранеными, отступивших в лес с остальными, которых я преследовал по полю со шпагами в руках. Но я не хотел следовать за ними в лес, и вернулся к моим солдатам, которые уже столь преуспели, что большая часть лошадей и скота была переправлена. Прочим я, с прибывшими со мною людьми, стал помогать переправляться, что и было сделано, и когда весь скот уже плыл в воде, неприятель совершил третью атаку, которая была не сильнее первой и второй, из-за чего у меня было ранено 3 солдата, а у меня был прострелен рукав кафтана. Унтер-офицер, оставленный мною на другой стороне, для того, чтобы следить, когда противник будет бороться за переправу, взял 2-х своих солдат и произвел тревогу на другой стороне перемещением на конях и криками. Увидев это, литовцы, наконец, решили показать нам спину, тем более, что я приказал своим солдатам слезть с коней и занять оборону в пешем строю. В этой атаке я уложил 2-х шпагой, помимо тех, кого застрелил из пистолетов. В правильном порядке я отступил к плоту и приказал солдатам начать переправу, а сам оставался на месте, пока не переправился последний солдат, и, слава Богу, удачно переправился сам около половины 10 вечера. Сразу же после переправы, я не преминул продолжить свой марш к городу и квартирам, от которых я был на расстоянии 1½ мили и посему около 12 часов ночи я расположился на ночлег. Скот, который был у меня, я разместил на хранение рядом с моей квартирой. Он насчитывал  235 голов крупного рогатого скота, 270 овец, 47 лошадей, помимо тех, которых я вначале обнаружил в лесу в вышеупомянутом сарае, и которых вывели из леса во время нашего следования.

Затем по моему возвращению я получил рапорты от остальных унтер-офицеров, которых я ранее откомандировал и которым совсем ничего не удалось выполнить, поехал верхом к г-ну полковнику и сообщил ему о том, что я собирался сделать, мои последующие приказания и что мне удалось выполнить. Это ему понравилось, и он приказал накрыть для меня стол и накормить меня, а также угостил меня отменным вином. В 1.30 я попрощался и получил приказание держать у себя весь скот,  обнаруженный в лесу и на вышеупомянутом поле, для доставки в полковой комиссариат для аттестации.

8 августа.

В 6 часов утра я явился в комиссариат и доставил полковому комиссару Бёклеру для аттестации скот и лошадей, которых я уже показал г-ну полковнику, который тому был очень рад и пригласил меня пообедать с ним. После обеда г-н полковник отдал мне приказ быть готовым к выступлению на следующий день; сразу же после этого я поскакал к себе домой на квартиру  исполнять приказание.

Сразу после полудня за мной прислал г-н полковник, который по моему прибытию спросил меня, в состоянии ли я выступить немедленно. На что я ответил «да», после чего он приказал мне немедленно отправиться в путь и следовать до  Оникшки и там получить дальнейшие приказания от г-на подполковника, потому что г-н полковник должен был отправиться назад в Ригу. Я выразил сожаление, что наш полк лишиться его, пожелал ему удачи и попрощался с ним. После чего он отпустил меня, потому, что ему надо было прибыть к Его Королевскому Величеству раньше нас. Поэтому, как честный человек, он пообещал действовать нам на пользу. Затем проводил меня на улицу, попросил беречь себя, извинился за то, что задержал меня, сказал, что Бог без сомнения поможет мне, и попрощался со мною. После этого я сообщил г-ну подполковнику о данном приказе, попрощался с ним и 2½ дня прибыл в свое расположение и в 3.30 по полудню выступил и вечером прибыл в деревню Вилькивичи....................................................................2 ½ мили

NB. В Поневежисе охраной у меня командовал прапорщик Бергер, который во время марша сменил Шварцхофа.

10 августа

Едва полк выступил из Поневежиса и последовал за мной, по разрешению генерал-майора Стакельберга г-н полковник поскакал в Ригу, с эскортом из 2 унтер-офицеров и 12 рядовых. В тоже утро я выступил из Вилькевичей и прибыл в тот же день в деревню Буг Тушка.................................................................................................3 мили.

11 августа

Рано утром вышли оттуда, и пришли вечером в Оникшки, когда откомандированный мною унтер-офицер, который должен был для меня подготовить квартиры, встретил меня и попросил повернуть назад, потому что в самом городе и в 1½ милях от него была расквартирована армия, и там не было ни места, ни фуража для лошадей. Поэтому я вернулся назад и разместился в разрушенной усадьбе, на расстоянии ½ мили от Оникшки, где был фураж и пастбище для лошадей, поэтому я прошел................................................ 1 ¾  мили.

12 августа.

Вечером прибыл полк и я вынужден был уступить свою квартиру г-ну подполковнику, и поэтому ночевал в своей палатке. Полк был размещен в близлежащих  деревнях и оставался на месте 2 1/2 дня, потому что должен был идти в арьергарде всей армии. Тем временем я распорядился починить требующие ремонта повозки.

13 августа

Я попытался со всем старанием освободиться от поручения, потому что капитан Синклер (который был назначен на должность майора полка, майор на должность подполковника, а подполковник на должность полковника), хотел назначить меня командовать партией, которая должна была следовать по сторонам армии для сбора контрибуции, но я не смог от него отделаться, хотя означенный капитан много за меня заплатил. Туда же были назначены лейтенант Грасс и прапорщики Блом и Финелиус., Хотя мне и не удалось отделаться от утомительного поручения, я, в конце концов, выиграл, потому что я наконец получил хорошего офицера, который был бы  у меня для охраны, который мог, по крайней мере, взять на себя труд заботиться об установке и проверке постов, когда я уходил на квартиру. Посему, когда г-н подполковник позволил мне выбрать, кого я хотел, из полковых лейтенантов и прапорщиков, я попросил прапорщика Ругмана, который затем остался со мною со своими людьми, насчитывавшими 40 солдат и 2 унтер-офицера.

14 августа

Я получил приказ выступить, а самому вечером, когда я прибуду на квартиру, отослать в лес партию, чтобы привести скот, потому, что крестьяне разбежались, что причинило нам большие неудобства. Так как все наше продовольствие следовало отыскивать в лесах и тайниках, для сбора контрибуции посылались партии на 12- 15 миль в стороны. Я прошел днем через Оникшки, которые были безлюдными, и дальше до деревни Лидзаршки – 1 ½ мили, а затем до деревни Ованты.............................................................................................2 ½ мили

15 августа

От деревни Овынты до города Скалати..................................3 мили

16 августа

NB Здесь я ждал полк, который пришел днем позже.

18 августа

Оттуда до деревни Лабонари, где разместился полк, а я прошел еще ¾ мили вперед, до деревни Стубшки, Сразу по прибытию, я отправился в лес с партией и привел 60 голов крупного рогатого скота и 120 овец, которых я в тот же вечер доставил полковому комиссару Тёрнефельту для оприходования. Пройдено в день...................................................................................................3 ¾ мили

19 августа

Оттуда прошел до деревни Юдишки...................................3 ¼ мили

NB. Утром в одном из домов произошел пожар, от которого сгорел мушкет и мундир унтер-офицера Шульца, в чьей квартире и произошел пожар, так как он вернулся ночью.

20 августа

Утром я выступил из Юдишек и вечером пришел в город Линтупы…………………………………………………………… ¾ мили

NB. Здесь расположились некоторые другие полки.

Отсюда под ужасным градом, при сверкающих молниях, которые грохотали весь день до самого вечера, я прибыл в город Кобыльник..................................................................................3 ¼ мили

Я прошел отсюда дальше до деревни Быковски, а полк остался на месте... ……………………………………………………………1/3  мили

NB. По приказу я отправил в лес партию, которая нашла 48 голов крупного рогатого скота, 130 овец и 16 лошадей, которых я отправил полковому комиссару Тёрнефельту. Из лошадей 8 голов  было передано в роты для перевозки больных. 2 серых я забрал себе в подарок, а 6 отдал унтер-офицерам, которые были со мной откомандированы и у которых были скверные лошади. Таким образом, после приказа г-на подполковника, к моим 4 верховым лошадям, которые у меня были и которые были полностью обессиленные от постоянной езды днем и ночью, я получил помощь, и всего я теперь имел 12 лошадей, а именно:

Для 3 повозок по 2 лошади на каждую................................................6 шт.

Мои верховые лошади, стоимостью в 20, 25 и 30 рейхсталеров каждая.. 3 шт.

Серые лошади, которые я недавно получил........................................2 шт.

                                                                                                ________________

                                                                                                            Итого: 12 шт.

23 августа.

За три часа до рассвета и раньше отбытия полка, я выступил и днем прибыл в город Мадзилалво, (где в домах было немного жителей, и где начали говорить по-русски; отсюда мы в течение нескольких последующих дней шли через города и деревни, где находили в домах и церквях русские картины, из чего можно было заключить, что они нужны для религии), пройдя в тот день......................................3 1/3 мили

24 августа.

Отсюда прошли до поместья полковника Урбановича, под названием Уби, где полк остановился, но я должен был пройти еще дальше ½ мили, всего  ¾ мили

25 августа.

Я выступил утром, полк следовал за мною, и в тот же вечер прибыл в деревню Сараи, где драбанты только что освободили для нас фуражирные квартиры, расположенную в 2 милях от Долгинова. Генерал с большей частью армии прибыл через 15 минут. Всего было пройдено в тот день................2 ½ мили

NB. Здесь полк остановился

26 августа.

Г-н подполковник Брюхнер попросил меня сопроводить его на генеральскую квартиру, расположенную на расстоянии 3 миль от нашей, а от города Долгинова, где расположилась большая часть армии, на расстоянии 1 мили и которая называлась Карольня. Здесь ранее располагался Его Королевское величество, это место принадлежало старосте смоленскому. Просьбу командира я исполнил, и мы остановились пообедать в городе с подполковником Ментцером из полка генерала Левенхаупта. Но сразу же  после обеда поскакали на главную квартиру, потому что г-н подполковник хотел сообщить о своем прибытии в Сараи, а также походатайствовать кое о чем для офицеров и солдат полка, о чем он сообщил мне во время пути, и попросил меня напомнить ему, чтобы он ничего не забыл. Приблизительно в 3 часа дня мы приехали в вышеозначенную усадьбу, где г-н подполковник рассказал г-ну генералу, как проходил марш, и где расположился полк, что во время следования не возможно достать иного продовольствия, кроме того, как взять из запасов, которые хранятся на возах. Скорее всего, жители здешних земель, с которыми плохо обращались впереди идущие полки, бежали, а оставшиеся после них запасы, забрали полки перед нами, так что после них почти ничего не осталось. Наконец по дороге было найдено несколько дворов, где были налицо хозяева, которые были  достаточно в состоянии заплатить после прошедших поборов, как они предъявили охранные письма от его превосходительства г-на генерала, освобождающие их от всевозможных пертурбаций, какими бы они ни были, потому, что полку генерала была уже выплачена сумма. Для подтверждения с некоторых писем г-н подполковник снял копии. Из чего следовало, что храбрые солдаты не получали в походе более 4 «шестаков» (шестак =1/12 талера) из расчета на 2  гроша, а в кассе осталось не более 50 рейхсталеров. Его превосходительство немного разволновался, потому что г-н подполковник не хотел нести ответственность за то, отчего полк вынужден был страдать ни за что. Указанные копии охранных писем г-н подполковник хотел предъявить Его Королевскому величеству и тем самым доказать свою невиновность. После этого Его превосходительство ответил, что он не в состоянии вернуть какое-либо имущество, потому, что это вызовет нужду у солдат Его Королевского Величества, а эти охранные письма выдавались лишь против беглых и партий мародеров, чтобы те не искали своей личной выгоды. Г-н подполковник ответил, что, насколько мы знали, там возможно не было таких партий мародеров, кроме тех, которые, как мы знали,  были посланы по приказу Его Королевского величества. В охранных письмах не делается никакого различия, чтобы никто, кто бы он ни был, не мог осмеливаться нацарапать N.N., потому что он наверное из суммы вычел бы свою часть, затем  довел свой приказ до всех солдат и офицеров, находящихся под его командой, чтобы они позволили ему избежать каких бы то ни было неприятностей. Если бы кто-то, напротив, осмелился это сделать, ему было бы трудно договориться, и пришлось бы ожидать сильное наказание. Сделав ходатайство кое о чем, что требовалось полку и для содержания офицеров, в отношении чего получил приказ вошедший майор, г-н подполковник попрощался, и мы вновь оттуда поскакали в город. По прибытии в Долгинов я отправил капитану артиллерии Стернъельму 30 штук колес,  которые он просил меня забрать в Курляндии у важного дворянина в Амботенском приходе. Их тот задолжал ему за провиант, когда он с артиллерийскими служителями стоял у него на квартире весной 1706 г . С ним, а так же с г-ном подполковником я поужинал, после чего мы поскакали на наши квартиры, куда мы прибыли после 10 часов вечера.

27 августа

Я отдал распоряжение начать ковать и ремонтировать все, что было разломано на повозках, а также сделать новые колеса, потому что я узнал, что корпус должен будет остановиться, чтобы дождаться капитана Петерса и прапорщика Вестерлинга. Они были за 8 дней до этого откомандированы доставить колеса для обозных повозок полка генерала, которые следовало взять в качестве контрибуции из мест, отведенных указанному полку.

NB Однако отговаривались тем, что армия должна дождаться еще не прибывший драгунский полк генерал-майора Шлиппенбаха.

29 августа

            Лейтенант Шварцхоф получил ткань на штаны для всего полка от капитана Петерсена, накануне вечером вернувшегося из Вильны, которая была в тот же день роздана ротам, чтобы приготовить солдатам новые (штаны), потому что об оных ходатайствовали, еще задолго до выступления из Курляндии, но их раньше не могли привезти. В тот же день пришел приказ от Его Королевского Величества, чтобы генерал как можно быстрее спешил к Могилеву, где нас будет ждать Его величество со всей армией.

            30 августа

            От г-на полковника Кнорринга пришло письмо г-ну подполковнику о том, что капитану Куллону следует ехать в Швецию, чтобы привезти 17 рекрутов в полк, что было ошибочно сделано на раннее ходатайство капитана вышеупомянутому полковнику, на которое ранее не было разрешения. Но так как вышеупомянутый капитан нашел для себя затруднительным осуществить с этого места эту поездку, потому что дороги были уже опасны, а  у него не было роты, он попытался от сего освободиться, но не смог, потому, что г-н подполковник конфирмовал приказ г-на полковника и сразу выдал ему пропуск на поездку. Посему он продал свой экипаж и последовал за другими офицерами, которые  возвращались назад. Части из них было разрешено взять отпуск, а часть была командирована, и вместе они составили 40 человек.

            31 августа

            Я написал из Сараев письмо своему брату, чтобы переслать его с вышеуказанным капитаном Куллоном, потому что он должен был на следующий день выехать в Вильно и проследовать далее через Литву и Самогитию в Ригу.

            1 сентября

            Я получил приказ быть готовым к выступлению на следующее утро.

2 сентября

Около 9 часов утра полк прибыл в Долгинов, где мы оставались до 2 часов дня по полудню, прежде чем прошли полки, за которыми мы должны были идти, потому что выступила в путь вся армия, а также и обоз всей армии. Вечером мы пришли в деревню Саборы, где располагались наши прежние квартиры.......4 мили

3 сентября

Оттуда до доминиканского монастыря  на Березине.............3 мили

4 сентября

Переправились через реку Березину и должны были идти через очень заболоченный лес, протяженность которого была 5 миль , где я был вынужден расположиться на ночлег, потому что обоз впереди идущих полков, не мог пройти скверную дорогу, прежде чем лошади не будут достаточно накормлены. Но ночью нельзя было раздобыть никакого фуража кроме осиновых листьев, которые люди должны были нарвать.

5 сентября

К вечеру я прибыл в деревню Пышно, где расположился полк, и, таким образом в эти два дня я прошел ............................................6 миль

6 сентября

Оттуда до города Лепель, который русские усилили гарнизоном, через который должен был пройти Его Королевское Величество со своей армией, и где останавливалась лагерем вся русская армия...............................................................................................3 ½ мили

NB Здесь полк должен был остановиться, но так как там нельзя было найти фураж, полк прошел дальше до города Лукомля...............................................................................................4 мили

Здесь мы оставались в течение 2 дней, чтобы дать отдых людям и лошадям, починить поломки у повозок, а также из-за того, что впереди идущие полки захватили лучшие квартиры и фураж.

10 сентября

Я прошел с полком до Череи, где мы получили приказ оставаться несколько дней, чтобы собрать контрибуцию, а также, чтобы приготовить то, что еще может понадобиться для повозок. Всего пройдено.............................................................................................4 мили

11 сентября

Я получил устный приказ г-на подполковника сделать вылазку в лес, чтобы поискать скот, который там обычно находился. Приблизительно в полдень я отправился на вылазку с 32 солдатами, с которыми я прибыл на край жуткого болота, где атаковал около 300 крестьян, которые охраняли скот. Они так сильно меня атаковали с косами, топорами, кольями и ружьями, что не только лишь я получил 2 удара колом, но у меня было ранено 4 солдата, а один, из роты Йершьё капитана Синклера, был убит на месте. Они, не обращая внимания на мое яростное сопротивление, заставили меня отступить и оставить их имущество в покое, пока не прибыл мне на помощь фельдфебель Бонг с 20 солдатами, к которому я сразу же послал одного из солдат ( в самом начале, когда я увидел их решимость, что они не захотят уступить силе). Они в свою очередь отступили, когда на помощь прибыл фельдфебель. При этом отступлении они старались увести как можно больше скота и лошадей, сколько они могли, но я их так настойчиво преследовал, что они вынуждены были оставить после 3 часов сильного сопротивления 184 головы крупного рогатого скота, 254 овцы и 35 лошадей, помимо 15 убитых и 5 раненых. Оных раненых я забрал с собой в полк и отдал под караул, а скот отдал для аттестации полковому комиссару Юхану Тёрнефельту. Г-н подполковник был немало обеспокоен тем, что я ввязался в акцию с вышеуказанными крестьянами и весьма из-за того, что потерял солдата, а 5 было ранено. Он отрицал, что приказал мне ехать в лес, но когда я сослался на капитана Синклера и на то, что многие других тоже это слышали, он со своей стороны сказал, что приказал мне ехать по дороге, но не углубляться в лес. Эти раненые крестьяне должны будут, в конце концов, мне указать, где находится их дворянин, которого я ночью с партией должен схватить, за которым я и отправился на 3 мили вглубь леса.

12 сентября

Рано утром я прибыл на железоплавильный завод, где находился этот дворянин и который я немедленно окружил своими 24 солдатами. Затем я сам с унтер-офицером и 4 солдатами вошел внутрь, чтобы его схватить. Тот, не ожидая  такой неожиданный для него визит, пребывал в безопасности, и он был сильно изумлен. Я объявил его арестованным, и что он должен был немедленно приготовиться ехать со мною с полк. Он вынужден был с большой неохотой это выполнить, и я отвез его на квартиру г-на подполковника  приблизительно в 9 ч. утра. Как только я доложил об исполнении приказа, что со мной арестованный  дворянин Стребиньский, он отослал меня с ним (Стребиньским) к господину генералу, чтобы я сам дал объяснение относительно всего, потому что г-н подполковник не хотел отвечать за то, что произошло. В полдень я прибыл на квартиру генерала с арестованным, которого охраняли унтер-офицер с 2 рядовыми. Я сразу доложил о себе, меня попросили войти, и объяснил, что у меня под стражей находится дворянин Стребиньский, что его крестьяне оборонялись от меня, что я по приказу г-на подполковника ездил в лес, чтобы привести в полк скот, в связи с чем я потерял одного солдата убитым и 5 ранеными, и что далее произошло и как я оборонялся и т.д. Его Превосходительство ответил, очень хорошо, что я поймал этого Стребиньского, которого он так долго искал, попросил меня остаться на обед, что я и сделал. Тем временем Его превосходительство приказал привести этого дворянина, спросил его, что он еще оставил своему вождю Огиньскому, затем они прошли в комнату. После обеда я поскакал в полк, который располагался в городе Черея, от которого квартира Его превосходительства находилась на расстоянии ½ мили. Перед отъездом Его превосходительство попросил передать привет г-ну подполковнику и сообщить ему, что это было очень хорошо, что я задержал (Стребиньского), что он так легко не отделается, что мною скот принадлежит полку, даже лошадей можно использовать на пользу полку, но крестьян следует отпустить на волю.

NB. Этот дворянин, прежде чем он отделался, отдал более 1500 рейхсдалеров, из которых 600 через два дня были присланы в полк под расписку, таким образом увеличив контрибуцию с выше упомянутого дворянина и крестьян, помимо того, что было потеряно без всякой расписки, из захваченного мною в лесу. А так как г-н подполковник не желал в этот раз признаваться, что он отдал мне приказ, я намеревался с того дня выезжать на подобные вылазки не раньше, прежде чем я получу письменный приказ.

13 сентября

С унтер-офицером, который был для распоряжений, я получил приказ г-на подполковника забрать 60 лошадей, которые я должен был передать в Оникшках лейтенанту Грассу и прапорщикам Блому и Финелиусу, а вместо них отдать других, которых я должен был использовать под упряжных. А так как эти лошади были почти испорчены и переломаны, я не хотел делать обмен, потому что за таковых  я должен был отвечать и следить, чтобы у них не было никаких повреждения, я не хотел отдавать испорченных лошадей взамен хороших и неизмученных, прежде чем я получу письменный приказ, каковой я  получил, и обмен был произведен. Я получил на память квитанцию для представления г-ну подполковнику, которого я прежде попросил дать мне водку и мыло, чтобы вымыть лошадей, полбочонка водки и 4 каролинеров для мытья.

Я получил приказ готовиться к выступлению на другой день.

14 сентября

Полк выступил рано утром,  я  последовал за ним. Вечером полк прибыл в деревню Петраки, но из-за плохой дороги я вынужден был 2 ночи располагаться в лесу, и прибыл только днем 16-го в Петраки, где располагался полк. За эти 2 дня всего пройдено.............................4 мили

17 сентября

Утром я выступил с полком из Петрак и в течение 2 дней и 3 ночей я также находился в лесу, прежде чем я нашел полк, затем рано утром я прибыл в Толочин, где вновь собралась вся армия. Таким образом, всего было пройдено.......................................................4 ½ мили

18 сентября

Утром этого дня от меня в полк вернули прапорщика Ругмана с его солдатами, с которыми он охранял обоз, поскольку это был приказ Его Превосходительства, чтобы при обозе впредь более не находилось никаких войск, кроме ездовых и ремонтников, если в дороге, что-либо сломается.

NB Отсюда армия начала двигаться в боевом порядке, а весь обоз последовал за армией в таком порядке, в каком двигались полки, и охранялся он солдатами, собранными со всей армии, числом 600 человек, под командованием подполковника.

19 сентября

Вся армия выстроилась на поле, после чего пошли в своем порядке наш и другие полки, затем таким же образом обоз, затем двинулись полки; охраной обоза командовал г-н подполковник Брюкнер, потому что он был самый старший подполковник во всей армии. На ночь я расположился в лесу, потому что обоз нас порядочно задерживал.

20 сентября

Мы выступили с обозом и поздно вечером прибыли в деревню Воронцевичи, и таким образом, за предшествующие дни пройдено.........................................................................................4 ½ мили

21 сентября

Мы выступили из Воронцевичей под столь же сильной охраной, которой командовал подполковник Ваденфельд, и на ночь расположился в лесу, чтобы покормить лошадей, потому что дорога была непроходима. Днем 23 числа мы прибыли в город Шклов, который расположен на довольно широкой реке Днепр, и который принадлежит гетману Сапеге. Генерал-майор Стакельберг, который с несколькими полками прибыл на 2 дня раньше нас, начал строить мост через выше названную реку, но он был еще не готов, поэтому мы там расположились на отдых.

В течение этих двух дней мы прошли ..............................................5 миль

            22 сентября

Вечером армия стала переправляться, что продолжалось всю ночь. Части, которые переправились на другой берег первыми, разбили лагерь для всей армии, а затем переправили обоз.

            23 сентября

В полдень я стал переправляться через Днепр и расположился на поле позади своего полка в добром порядке. В тот же вечер поступил приказ генерала, чтобы в помощь командующему обозом офицеру  были приданы 1 капитан, 1 лейтенант и 1 прапорщик, потому что могло произойти нападение противника. Они должны были часто меняться, встречать обоз и полк. Поэтому, ко мне был откомандирован капитан Магнус Тёрнефельт, лейтенеант Прэзьер и прапорщик Лекат, однако от этого мои малейшие заботы не облегчились, ибо еще ожидалось нападение противника.

24 сентября

Мы двинулись маршем от реки Днепр, и вся армия расположилась лагерем на Ассирийском поле (у деревни Княжицы).

Всего пройдено в тот день...........................................................2 ½ мили

25 сентября

Мы выступили вечером, и потом армия 3 колоннами двигалась весь день до деревни Петровичи..................................................3 ½ мили

26 сентября

Точно так же мы выступили и прибыли в деревню Белицы, я прибыл туда поздно ночью .......................................................4 1/3  мили

27 сентября

Утром, после того, как весь обоз был в сборе, а большая часть армии выступила из Белиц, нам встретилась вражеская партия, состоявшая из 4.000 человек. Ее вскоре несколько быстро собравшихся кавалерийских частей так встретили, что противник был вынужден показать спину, и был нашими войсками отброшен вглубь леса приблизительно на ¼ мили, но так как неприятель не желал оказывать сопротивление, войска вернулись и привели 3 пленных и 2 верблюдов. При этой атаке мы никого не потеряли убитыми, лишь было 3-4 раненых. Со стороны противника потери были больше, хотя точно не известно,  сколько он потерял при отступлении. А  так как во всей армии была из-за этого объявлена тревога, то это немного задержало наше продвижение, потому что мы в тот день не смогли пройти больше ½ мили и разместились на ночевку в поле. Я командовал  вместе с капитаном Бёклером, лейтенантом Больбергом и прапорщиком Бергером. Но авангард, которым командовали подполковник Ментцер, майор Герттен, в составе 1.000 чел. кавалерии и пехоты продолжил свой марш до ночного лагеря, в котором должна была остановиться вся армия у Лесной. Обоз также пришел туда, поскольку я прибыл на наследующий день приблизительно в полдень. Пройдено было в эти дни.................................................................................................3 ½  мили.

Сент. 28. В полдень я прибыл в Лесную. В тоже утро прибыл и наш полк, который провел ночь на поле у дефиле в 3/4 мили от Белиц. Неприятель, который находился на пути армии с целью задержать нас, пытался преградить путь между обозом и армией. Его Высокопревосходительство  генерал Левенхаупт немедленно направил вперед армию и удачно прибыл с частью армии без малейших людских потерь, противник даже не пытался стрелять. Его Высокопревосходительство направился прямо на преграду и оттеснил влево неприятеля, который после слабого отпора повернул к лесу. В это же время противник произвел сильную атаку на наш арьергард, к которому пришел на помощь генерал-майор Стакельберг с другой частью армии, которая еще не прошла дефиле. Противник, заметив эту сильную и быструю подмогу, разделил свои силы на несколько частей и в числе 20 эскадронов встал напротив нас, ничего не предпринимая. В это же время генерал-майор приказал выдвинуть 2 пушки, которые произвели несколько выстрелов, от которых неприятель потерял несколько драгун, после чего тут же отступил в лес на другой стороне дефиле. Генерал-майор не стал преследовать эти эскадроны, потому, что большая часть кавалерии, которая была с Его Высокопревосходительством, начала проход дефиле и как только полки его прошли, они поспешили в ночной лагерь у Лесной. Там Его Высокопревосходительство с половиной армии, которая подошла первой, быстро расположился на отдых, потому что противник освободил ему дорогу, и стало темнеть. Прежде чем вся армия преодолела препятствие, противник установил несколько пушек, которыми он мог обстрелять дефиле и открыл сильный огонь, которым в Хельсингском полку было убито 2 солдата и ранено 4. В Абосском батальоне, который двигался в тот день вместе с Хельсингским полком самым последним за армией, было ранено 2 солдата. Войска добрались до лагеря у Лесной к полуночи и не смогли в темноте поставить палатки, поэтому и полк и батальон заночевали под открытым небом. У обоза  была также объявлена тревога, которая заставила нас простоять с оружием в полной готовности до вечера, когда стала прибывать армия.

Подполковник Ментцер, который в течение этих двух дней командовал авангардом, в это утро запросил с курьерами у генерала  разрешения двигаться к Пропойску, где мы предполагали остановиться  в следующую ночь, если бы нам не помешал неприятель. Он указал свои резоны на это, первое, что наш лагерь был слишком тесным, окруженным густым лесом и двумя большими дефиле и второе, что противник перекрыл (завалил) нам дорогу, которую можно было очень быстро расчистить, если бы Ментцер получил немедленный приказ двинуться вперед и выполнить это, благодаря чему армия смогла бы совершить быстрый марш через лес.

Вначале решением Его Превосходительства было сказать да, но когда генерал-квартирмейстер лейтенант Браск указал на выгодность данной местности, которая в случае вражеской атаки могла стать небольшой крепостью, то тогда было приказано остановить авангард и т.д. Но, тем не менее, господин подполковник отправил 200 человек, чтобы расчистить заваленную дорогую.

Численность армии генерала Левенгаупта 28 сентября 1708

Артиллерия состояла из 16 чугунных пушек; сколько с ними солдат я не знаю, но их офицеры были следующие:

Майор Юлленгранат, высший командир

Капитан Ширнъельм (вернулся в Ригу)

Капитан Клеркберг

Лейтенанты   Адлеръельм (убит)

                        Мёрк ( (вернулся в Ригу)

Прапорщики  Бликстерфельт (убит)

                        Блюберг

Адьютант Нильс Групман   

Предикант N –

            О ф и ц е р ы  ф о р т и ф и к а ц и и

Капитан Каммекер

Кондукторы   Линдрот

                                    Берг

            Г е н е р а л ь н ы й   ш т а б

Его Высокопревосходительство генерал и губернатор Левенхаупт

Генерал-майор Стакельберг (ранен)

Генерал-адьютанты  Кнорринг (плен)

                                    Лоде (плен)

                                    Синклер (ранен)

Генерал-квартирмейстер лейтенант Браск ( вернулся в Ригу)

Флигель-адьютант Торик

Обер-комиссар Бродде (вернулся в Ригу)

Кригс-фискал Энгвальд (плен)

Фельдбухгалтеры      Хагеман (вернулся в Ригу)

                                    Эклинд (вернулся в Ригу)

Штаб-предикант Стратовиус (плен)

Обер-аудитор фон Клинтон (плен) (сейчас Эренрус)

Секретарь Хардер

Канцелярист Экедаль

Сент. 29.

Рано утром я получил приказ явиться к подполковнику, который приказал мне быть готовым к маршу и освободить 2 обозных повозки, чтобы подполковник мог перегрузить на них часть своего багажа, так как фургоны просматривались при прохождении переправы для того, чтобы офицеры сократили вдвое свой обоз, ибо большой обоз сильно замедлял наш марш. Поэтому офицеры могли иметь  следующее число фургонов:

Полковник – 4, подполковник и майор – 3, капитан и ротмистр – 2, лейтенант, прапорщик и корнет – 1 повозка каждому; лишние повозки надлежало разбить вдребезги. Следуя пожеланию упомянутого подполковника, я освободил 2 повозки, на которые он погрузил свой багаж, которые должны были следовать с остальными, и предполагалось, что они были провиантские фургоны.

В это же время выступил авангард, который, как всегда состоял из 1,000 чел. и был под командованием подполковника Мейерфельта и майора Берга.

Те, которые днем ранее были в авангарде, а именно подполковник Ментцер и майор Герттен, теперь стали в аръергарде. Со мной были откомандированы капитан Йобст Тёрнефельт, лейтенант Кнорринг, прапорщик Бринк, со мной также был лейтенант Брандт, так как он был командирован с комиссариатом.

Около 6 часов утра запел хор, наш полк тотчас принял участие в короткой церковной службе полагавшейся  на тот день, который был днем святого Михаила, и которая закончилась спустя ¾-часа. После чего по приказу полки выступили; как только полк переходил через дефиле, за ним следовал обоз, который так подгонялся, что те, у кого было больше фургонов, чем было выше упомянуто, бросили их и разбили на куски. Здесь находились генерал-майор Стакельберг и генерал-адъютант Кнорринг, тщательно за всем следившие, и это заняло некоторое время.

Около 10 часов утра, когда уже большая часть армии шла быстрым маршем к городу Пропойску, началась веселая игра или танцы, я имею в виду бой, около маленькой деревни Лесная (в которой мы предыдущей ночью расположились лагерем). Конец оного был таков, что ни мы, ни русские, собственно говоря, не знали, кто выиграет или проиграет сражение, хотя мы в тот день были мужественны, для того чтобы вступить в настоящее сражение с врагом. Притом, что, как уже было упомянуто, большая часть армии уже отступила и часть полков прибыла уже в город, и было предпринято сокращение числа их фургонов, что заняло много времени, и за чем тщательно следили. Из-за этого случилось, что встретить всю силу врага вышли полки Хельсингский, генерала Левенхаупта, Банера и батальон Аболандского полка вместе с батальоном подполковника Сакена и Абосским кавалерийским полком. За вычетом всех командированных они насчитывали вместе 4.300 чел. По заявлению русских их силы состояли из 3-х полков гвардии, в которых вместе насчитывалось 18.000 чел, которые наступали в лесу в форме полумесяца. Наши упомянутые полки, которые  были в готовности им  противостоять, были, в конце концов, так разбиты, что лишь малая часть их людей осталась в живых, потому что, они стояли одни в постоянном огне до 3 часов дня. Те немногие, которые все-таки остались, вынудили, однако, врага отступить 8 раз с потерей 4 пушек. Неприятель, которого мы преследовали в лесу, в конце концов, разбил наш полк настолько, что другие подходившие полки, прибыв туда, где он располагался, столкнулись с неприятелем. Полк, который преследовал в лесу неприятеля, по приказу генерал-майора Стакельберга, командовавшего сражением в этом месте, должен был отступить на свое прежнее место, при этом 2-й батальон Хельсингского полка был полностью разбит, так, что лишь немногие, из ранее посланых солдат смогли вернуться, подполковник был убит, а знамена утеряны. Неприятель, увеличившийся в числе, сделал поворот и произвел им в спину залп, от которого солдаты упали как трава на склоне, и преследовал их до последнего солдата. Это ожесточенное сражение, во время которого слышались оглушительные залпы, сравнимые с громовыми раскатами, начало в тот момент постепенно стихать. Благодаря этому противник получил время собрать своих солдат, которых было довольно много павших и рассеянных. При этом при отступлении, когда был разбит батальон, мы опять потеряли 4 пушки, ранее захваченные у неприятеля. Около 4 часов дня начался второй жаркий бой (наши остальные войска уже вновь вернулись и встали в боевой порядок, а генерал-майор Стакельберг вернул полк Шрейтерфельта, эскадрон Брандта и нашу артиллерию, которая была с авангардом), который продолжался до вечера, пока темнота не разделила людей. Тогда противник отвел свои войска к лесу, где он развел бесчисленные костры, а мы остались на своем месте. Этим последним боем командовали оба генерала, Левенхаупт кавалерией, а Стакельберг пехотой, которые сделали так много, для того, чтобы неприятель был вынужден нас уважать. Он свыше 10 раз отступал, но вновь тут же охватывал позицию, как только он получал подкрепление своей боевой линии свежими резервами. Тогда даже Его Превосходительство генерал Левенхаупт, который лично преследовал противника с кавалерией, отступил. Когда мы с пехотой атаковали противника, которого можно было различить,  нам ни разу не удавалось обратить его в бегство, потому что он после 3-4 залпов всегда отходил и не допускал нашей атаки его шпагами, штыками и пиками, которую тут же предпринимал Его Превосходительство. Так что нам не удавалось поразить в спину отступающих врагов и убить отставших. Наблюдать эту последнюю атаку было подобно наблюдению за рыцарским турниром, хотя она закончилась с большим кровопролитием, а генерал-майор Стакельберг не преминул сделать то же самое со своей стороны. Не слышалось ничего другого кроме постоянного грома пушек и залпов, так  что нельзя было различить отдельный залп. Наша артиллерия, которая прибыла позднее, произвела, наконец, хороший эффект. Мы старались уклониться от леса, так как неприятель, удачно расположив там свои пушки, причинял нам большой вред, если мы приближались. Но они нас не беспокоили, если нам удавалось держаться них подальше. Мы закончили, таким образом, этот бой на нашем левом крыле; затем стало так темно, что уже нельзя дальше было ничего сделать. Бой продолжался 8 с половиной часов, а точнее с 10 утра до 7 вечера, и в течение 8 с половиной  часов ни на мгновение не прекращалась стрельба.

            В этом бою, вероятно, мы сумели бы достичь желаемой цели (хотя неприятель не мог похвастаться ни захватом местности, ни тем, что его потери в людях были меньше наших), если бы вся армия была в сборе и в хорошем порядке встретила эту атаку. Но мы не предполагали в тот день давать генеральное сражение, поэтому было принято мало мер, кроме отзыва войск и задержки по времени, о которых уже рассказывалось. Кроме того, наша неудача во многом зависела от внешних условий, ибо погода была постоянно против нас в течение всего сражения, ветер гнал нам в лицо такие клубы дыма, что солдаты не видели впереди стоящих товарищей. Кроме того, последовало наказание Господне, и вечером пошел сильный и продолжительный снег с градом, который хлестал нам в лицо. В итоге, все ясно услышали то, что Бог разгневался на нас,  когда Его Превосходительство со многими важными офицерами после совета пришел к решению, что мы в 12 часов ночи в полной тишине  должны будем отступить  и оставить противнику весь наш обоз и имущество в качестве добычи, так как Его Превосходительство обнаружил, что наши силы ослабли, и мы не сможем на следующий день сразиться с противником. Ибо к тому уже пришел сикурс в 10.000 чел, которые в начале боя находились на расстоянии 3 миль   от поля боя, и с которыми находился лично Его Царское Величество. Мы узнали это от пленного офицера. Но мы были, напротив, очень ослаблены, что можно видеть в последующих ведомостях, какова была численность полков днем позже у Пропойска, куда мы пришли днем, совершив ночной переход.

Сент. 30 

            Здесь неприятель воспользовался случаем считать сражение выигранным, что он, с другой стороны, по всем причинам, не должен был делать, потому, что на следующий день он не осмелился нас атаковать. Отступив,  он даже  не знал, что мы ночью отошли, пока в полдень партия калмыков и татар  не сообщила Его Царскому величеству об этом. Тогда только он подошел к месту боя, куда они вначале под вечер прибыли со всей армией.

            NB. В начале сражения я получил от генерал-адьютанта Синклера приказ выйти из вагенбурга (который я по обыкновению подготовил) со своими людьми, которых насчитывалось 8 унтер-офицеров, 2 барабанщика и 151 рядовой солдат, и указал мне место, где я должен был разместиться, что я и сделал, но был в самом начале первого боя ранен навылет в левое бедро мушкетной пулей. Храбрых солдат, которые из-за этого начали терять мужество и зароптали, я, как старший по званию, счел за лучшее подбодрить, пообещав, что я не расстанусь с ними, пока во мне течет кровь, после этого я исполнял свой долг, отражая противника, пока хватало сил. Храбрый принц Дармштадский, который командовал русскими, находился между обеими линиями. Мы быстро воспользовались этим,  я отрядил 4 мушкетеров, которые, приблизившись, атаковали его. От залпа этих 4 солдат он упал с лошади и умер. После этого я обратился за помощью к капитану Тёрнефельту, лейтенанту Кноррингу и прапорщику Бринку, которым утром было предписано находиться со мной, как и лейтенанту Брандту, который также явился ко мне.

            Эти господа офицеры настойчиво пытались убедить меня уйти из строя в какое-нибудь место, где я мог быть в безопасности, так как я был ранен, на что я ответил, что я останусь в строю, пока могу двигаться. Я оставался с солдатами до вечера, когда стемнело, и все затихло, и тогда я последовал за лейтенантом Рехуусеном искать врача, который мог бы нас перевязать, но в темноте мы не смогли его найти, поэтому я был вынужден вновь в темноте вернуться к своим людям. Но я сбился с пути и искал их до полуночи, и чуть было не угодил в руки неприятеля, потому, что я так близко подошел к их постам, что они начали стрелять в меня; и так как я не смог найти своих солдат, я решил переночевать прямо на поле, которое было покрыто соломой в том месте, где предыдущей ночью стояла наша кавалерия. Вскоре я встретил солдата полка Банера, подсказавшего мне, что армия уже стала отходить.  У него я купил лошадь, на которой я последовал за своим полком и быстро углубился в лес на полмили. Следовательно, я после Господа  первого благодарю этого солдата за то, что в этот раз я не попал в руки русских. Он также следовал за мной, пока я не встретил свой полк.

            Из всех моих 12 лошадей, работников и повозок мне ничего не удалось сохранить, так как никто за 1000-мильный путь не мог представить, что мы должны будем так отступать.  Пока не наступила такая ужасающая темнота, что люди не могли найти свой багаж, никто этого не узнал. Это была третья причина того, почему я потерял все, чем владел, и был ранен на королевской службе.

Придя в сожженный русскими город Пропойск, остальная часть армии была построена, и в полках батальонах и эскадронах была установлена следующая численность

Суммарное извлечение из предыдущего списка

Какой именно дорогой двигались поляки, невозможно точно сказать; их командир ротмистр Буда попал в плен. Общие потери всей армии в солдатах, кавалеристах, драгунах, обер- и унтер-офицерах, музыкантах и штабных чинах и вышеназванных 50 поляках убитыми и пленными к полудню 30-го составили 6.397 чел.

Каких именно и сколько офицеров, штабных чинов, музыкантов и подобных лиц было потеряно, я точно не знаю, поэтому я укажу лишь только вышеупомянутых офицеров и офицеров Хельсингского полка.

Список полковых офицеров, которые были убиты в деле

при Лесной 29 сентября 1708

Полковники кавалерии                     Розен

                                                            Боргхузен

                                                                        ______________

                                                                                    2

Подполковники                                 Лейонхювюд            

                                                            Скуг                           

                                                            Ваденфельд

Брюхнер

Врангель

Фрайбург

Лейон

                        ______________

                                    7

Майоры                                              Вульф

В Хельсингском полку следующие офицеры

погибли или были взяты в плен

Лейб-рота                              капитан Дельвиг

                                                прапорщик Бергер

Рота подполковника прапорщик Крук

Рота майора               капитан Вульф

                                                Лейтенант Тилен

Рота Ованшьё                        капитан Магнус Тёрнефельт

                                                Лейтенант Айзер

                                                Лейтенант Больберг

Рота Йервшьё             капитан Синклер

                                                Капитан Молье

                                                Лейтенант Лундман

                                                Прапорщик Ругман

Рота Альфта               капитан Смит

                                                Лейтенант Грасс

                                                Прапорщик Пальмстрюк

Рота Обру                               капитан Шварц

                                                Капитан Лерберг

                                                Лейтенант Ваттлинд

                                                Прапорщик Финелиус

Рота Дильсбу             капитан Бёклер

                                                Капитан Грин

                                                Лейтенант Прэзьер

                                                Прапорщик Армфельт

                                                _____________________

                                                                        Итого: 23 чел.

Штабных чинов

Полковой квартермейстер    Бёклер

Полковой адъютант  Больберг

Полковой аудитор     Пальмгрен

Полковой комиссар   Тёрнефельт

                                                _____________________

                                                                        Итого: 27 чел.

Ранены в полку следующие лица

Рота подполковника             капитан Дукерт

                                                            Лейтенант Рехуусен

Рота майора                           капитан Роткирк

                                                            Прапорщик Тетенгрен

Рота Йервшьё                         лейтенант Шварцхоф

Рота Обру                                           прапорщик Петре

Рота Дильсбу                         прапорщик Хервиг

                                                ______________________

                                                                        Итого: 37 чел

Следующие офицеры полка были частью в Курляндии, частью в Швеции

            полковник Георг Кнорринг

            капитан роты Ованшьё Андерс Тёрнефельт

            капитан Куллон

            лейтенант Ланнер в Швеции

            лейтенант Рехуусен в Курляндии

            полковой писарь Пальмборг

                                                            _____________

                                                                        Всего: 6 чел.

В авангарде и арьергарде, которые не были в бою

            Майор Герттен

            Капитан лейб-роты Крузе

            Лейтенант Кнорринг

            Лейтенант Комгенберг

                                                            _______________

                                                                        Всего:4 чел.

                                                                        Итого:10 чел.

Выдержка из предыдущего списка

офицеров полка

Убитые и раненые офицеры со штабными чинами всего............27

Раненые...............................................................................................7

                                                                                                ____________

                                                                                                            34

Офицеры и штабные чины,

которые остались в Курляндии и Швеции.............................6

Офицеры, которые были с армией, но не были в бою,

потому что были откомандированы........................................4

                                                                                       ____________

                                                                                                   10

Все, кто остался невредимым в бою, вкупе с теми, кто

присутствовал, не считая пасторов, без учета находившихся

в полку офицеров и штабных чинов, те, кто мог быть

приравнен к офицерам......................................................................12

                                                                                                ____________

                                                                                                Итого:  56

            Кто еще из полковых офицеров был ранен, мне не известно, поэтому остаются не обозначенными

NB  Те, которые, как полагают, ушли в Ригу, а именно

Генерал-квартирмейстер лейтенант Браск

Подполковник Хорн, майор Лаутербах, ротмистр Нандельстат, обер-комиссар Броде, капитан Бёклер и его брат полковой квартирмейстер, а также капитан Дельвиг и его брат из Хельсингского полка, капитаны Штрик и Флемминг из полка Левенхаупта,  лейтенант Фоссерман из полка Врангеля, а также несколько сотен рядовых.

Его Превосходительство Генерал и Губернатор Левенхаупт был весьма настроен переправить армию возле города Пропойска, но противник, несомненно, укрепил противоположный берег реки Сож и это завершилось ничем. Когда несколько полков пехоты и офицер с несколькими кавалеристами вначале подошли к берегу реки, и позднее этот офицер со своими людьми переправился на большой остров посредине реки, находящийся на другой стороне неприятель начал стрелять по вышеупомянутым солдатам, находящимся на острове. Тогда подошедшие полки в порядке и тишине отступили назад к городу, но этот офицер и его люди остались. Армия отступила, и приблизительно в 1 час дня, передвинулась направо от Пропойска и к вечеру прибыла в деревню, где Его Превосходительство Генерал Лейонхювюд остался на ночь со всей пехотой, в то время как генерал-майор Стакельберг с большей частью кавалерии переправился через Сож, которая находилась на расстоянии 1 мили от деревни. Стало быть, в тот день мы прошли 2 мили .

NB.  Прежде чем Его Превосходительство отступил от Пропойска, был уничтожен весь обоз, который ранее днем прибыл в город. Равным образом было уничтожено большое количество вина и прочих ценных напитков, которые частью были отправлены Его Королевскому Величеству из Риги, а частью везлись кучей маркитантов из Королевства,  как и те, что принадлежали армии – у всех бочек были выбиты днища. Лошади, оставшиеся от фургонов были розданы солдатам, и большая часть пехоты была посажена на лошадей. Уничтожив обоз, Его Превосходительство нашел, что теперь он мог либо совершить быстрый марш, либо сражаться.

1 октября

Утром Его Превосходительство выступил из безлюдной деревни, где мы располагались на ночлег,  и подошел в 9 часов утра к броду, через который вечером переправился с кавалерией генерал-майор Стакельберг. К нашему прибытию с противоположного берега подъехал генерал-майор Стакельберг и наша пехота, имеющая лошадей начала переправляться вплавь. Для прочих пехотинцев, у которых не было лошадей, были построены 3 плота из бревен, с помощью которых к 2-м часам дня большая часть пехоты и армии переправилась через реку. Его Превосходительство был так учтив и попросил меня переправиться с ним и генерал-майором Стакельбергом на их плоту, который водил туда  и обратно через реку магистр Сандмарк, потому что он должен был получить свои книги, которые я любезно принял под свой присмотр и удачно переправился через реку на маленьком плоту, на котором едва могло уместиться 4 человека.

NB. Свою лошадь я отдал унтер-офицеру полка, чтобы переправиться и через это ее потерял (это была 13-я лошадь утраченная мною). Переправившись через реку, он ее упустил, когда надевал башмаки и чулки. Я освободился и быстро подбежал, но у унтер-офицера Хольмберга уже не было лошади. Это была настоящая медвежья услуга, и больше всего я сожалел о седле, потому, что я был ранен в бедро и испытывал большое затруднение ехать на лошади без крепкого седла. При этой переправе, которая прошла не очень хорошо мы потеряли приблизительно 50-60 рядовых солдат, бывших пьяными с ротмистром Русом, потому, что река была достаточно широкая и быстрая, а ее осенние воды разлились от сильного дождя, продолжавшегося все это время. На эту переправу нельзя было смотреть без слез, а так как ее жалкий вид не возможно описать, поэтому я ее молча пропущу.

Приблизительно около половины третьего дня около 1.000 казаков и татар прибыло на берег реки, туда, где мы переправлялись. Там они обнаружили 30 или 40 спешенных солдат, которые ожидали плот, на котором они должны были переправиться. Через ½ часового сопротивления часть их рассталась с жизнью, а часть сдалась в плен, потому что было не возможно никого заставить отвести плоты, чтобы их забрать.

В 3 часа дня я прибыл на место в большой сосновый лес, где армия стала строиться и готовиться к маршу. Его превосходительство генерал Левенхаупт заметил меня и спросил, был ли у меня какие либо проблемы, потому что накануне вечером я говорил с ним (он спросил меня как обстоят дела). Я рассказал, что получил от неприятеля огнестрельную рану, о которой он выразил мне свое соболезнование и далее сказал:  «Да поможет Бог,  вы не единственный. Посмотрите, для нас это плохо закончилось,  Бог не сотворил для нас чуда, поэтому мы все как прочие». Однако он сказал это тихо, чтобы солдаты не слышали, с которыми он тотчас стал разговаривать и ободрять их словами, что они должны полагаться на своего Создателя и не бояться мертвецов или того, что мы потерпели такое сильное поражение. Им следует быть мужественными, потому что Бог настолько могущественен, чтобы помочь обрести многое и т.д. Я не ответил на эти слова Его превосходительства, поэтому он распорядился сделать мне перевязку, а я воспользовался минуткой рассказать, что моя лошадь потеряна, поэтому Его Превосходительство спросил меня, есть ли у меня лошадь лучше той, на которой я ездил. Его превосходительство приказал всей армии, найти такую лошадь и немедленно доставили ее ко мне. Но ему ничего не нашли, и поэтому Его Превосходительство был настолько милостив, что дал мне лошадь лучше прежней, на которой я сейчас и еду.

В 4 часа дня начался наш марш через обширную безлюдную местность, через которую мы шли 10 дней и 10 ночей и, наконец, пересекли ее. За эти десять дней мы не заметили ни одного человека, потому что мы шли через такие леса и болота, через которые, я думаю, вряд ли кто до нас или после нас проходил. Я могу заявить по правде, что в течение этих 10 дней я съел хлеба или какой-либо другой еды не больше размера ладони, за исключением сырой репы и свеклы, которой мне дали несколько кавалерийских офицеров, выезжавших на вылазку, а также нескольких сырых капустных кочерыжек, что было для меня непривычной едой. У самих генералов во время марша не было ни хлеба, ни соли. В итоге,  такие кушанья, до которых прежде дотрагивались бы с омерзением, мы сейчас ели как прекрасный марципан. Дошло до того, что отдых ночью под открытым небом под дождем вызывал большую радость и покой, чем прежде в гостях на перине. В заключение, я не сомневаюсь в том, что, возможно, существуют некоторые, которые не привыкли к плохому, поэтому им будет невозможно удержаться от слез, оплакивая ту нужду, в которой мы пребывали, и в которую сейчас трудно поверить.  Я бессилен описать то, что со мною было. Однако, слава Богу, посредством чьей чудесной милости мы столько раз были избавлены от этой нужды!

Ежедневно во время этого сурового марша съедались сотни лошадей. Но люди оставались по милости и помощи Божьей такими сильными, что никто не отстал, несмотря на трудный марш и работу с мостами, которые они были вынуждены ежедневно строить через реки и болота.

11 октября

К вечеру мы прибыли в деревню в Северской земле, в 2 ½ милях от Стародуба, где мы нашли дома старика. На заданный вопрос он объяснил, что 2 днями ранее в нескольких милях от Стародуба, в котором находился русский гарнизон, проходили шведские солдаты. Но он не мог сказать, где находились теперь  указанные  шведы.

NB. В лес  на вылазку отправилась партия, которая вернулась с небольшим количеством скота и муки. Я и лейтенант Рехуусен, которые все время находились вместе, получили вечером от полкового  квартирмейстера Врангеля из полка  Левенгаупта пивную кружку муки, из которой мы приготовили 2 лепешки и испекли их на костре. Затем мы вечером получили ¼ овцы. Это был первый раз с 30 сентября, когда мы хорошо поели, а вместо соли мы использовали порох. В этой деревне мы заночевали и остались на другой день. Здесь же я впервые попробовал конину.

13 октября

Утром мы выступили из деревни и продолжили свой марш так близко от Стародуба, что могли хорошо его разглядеть, а неприятель, который в нем располагался, начал по нам стрелять, поэтому мы отошли от него дальше в поле, оставив его по правую руку. В то же утро в арьергард было откомандировано 100 солдат-хельсингцев, которыми командовал лейтенант Эссен. Он был старший из оставшихся лейтенантов и исполнял обязанности капитана, потому что большая часть капитанов полка была убита и ранена, как указано в списке. У него были в помощь лейтенант Исаак Кнорринг и прапорщик Лийф. Сразу после начала марша были замечены вражеские войска, которые атаковали его (Эссена) с выгодной стороны, потому что он двигался на некотором отдалении от армии и противник мог видеть, сколько у него было сил, которые они думали, смогут быстро разметать. В арьергарде находился целиком Карельский кавалерийский полк, которым командовал подполковник Лёшерт, и который атаковал неприятеля, обратил его в бегство и соединился с вышеупомянутым лейтенантом Эссеном. Тот уже несколько раз отразил неприятеля с некоторой потерей в людях. Капитан, который был уже вне деревни, через которую прошла армия, заметив, что неприятель обратил кавалерия в бегство и преследует ее по пятам через деревню, расположился в отдельном месте, окруженном толстыми дубовыми досками, и  дал со своими людьми полный отпор неприятелю. Он пропустил нашу отступающую  кавалерию, а когда неприятель подошел ближе, дал по нему хороший залп, от которого неприятель должен был отпрянуть и повернуть назад. Тем временем вышеупомянутый полк вновь расположился для новой атаки неприятеля. Тот, увидев, что на помощь арьергарду подходят свежие подкрепления, а вся армия выстроилась и готова поддержать свой арьергард, решил отступить в лес. Наши, которые его преследовали, убили сколь-то из них, но, сколько точно пало с неприятельской стороны, сказать невозможно. Из хельсингцев пало 2 или 3, а 10 человек было ранено;  кавалерия потеряла 25 убитыми и немногим больше ранеными. Также были захвачены несколько офицерских слуг, которые были в деревне. Среди них был и слуга лейтенанта Кнорринга, с которым пропало 300 риксдаллеров и все прочее из его багажа, что слуга сохранил, с того времени, когда мы оставили наш обоз....

Тем временем армия продолжила свой марш,  несмотря на то, что неприятель целый день следовал за нами по обеим сторонам и сжигал попадавшие по пути деревни, дворы, посевы и копны сена, чтобы лишить нас пропитания.

Вечером пред наступлением сумерек Его Превосходительство решил занять квартиры в деревне,  приблизительно  в 1 ½ милях от Стародуба. Но противник предал ее огню, прежде чем мы успели в нее войти. Мы продолжили свой путь через поле до 10 с лишним часов вечера, когда мы заметили, что противник для подачи сигнала там разжег огонь в большой куче (сучьев) и был в лесу, который окружал это большое поле. Мы увидели, как на поле зажглось множество костров, и посему не могли заключить ничего иного, кроме того, что это был русский лагерь, к которому мы двигались. Остановившись от них на расстоянии приблизительно ¼ мили, Его Превосходительство послал партию, чтобы выяснить, что это были за люди, когда через час они вернулись с известием, что это был отряд Королевской армии под командованием генерал-майора Лагеркруны, состоящий из 3.000 человек. Эта неожиданное сближение с нашими войсками вызвало такую радость у офицеров и рядовых, что так  все легко закончилось. Они считали, что, учитывая плохое состояние нашей армии, которое было нашим полным крахом, это продолжится еще несколько дней. И люди и лошади во время этого тяжелого марша голодали, а также мы ощущали недостаток боеприпасов. Ни у кого из солдат не было пороха и пуль больше, чем на 12 выстрелов, из которых большая часть была подпорчена водой, через которую во время следования приходилось переплывать и переходить в брод. В эти два дня ожидалась вся сила неприятеля, однако, если те неприятельские войска, с которыми мы накануне днем имели дело, помешали нам соединиться с Королевской армией и напали на нас вновь, мы бы попали в плен.

Затем мы двинулись ближе к указанному отряду, который располагался в большой деревне, и переночевали в поле рядом с ней.

Сколько миль мы прошли после сражения и затем от Пропойска, я не знаю. Мы двигались через пустынные поля и непроходимые леса, где не встречали никого, кого об этом можно было спросить. Однако я подсчитал, что за 11 дней и ночей марша мы проходили, по крайней мере, 3 мили в день, что составляет за период с 30 сентября по 13 октября, в течение которых мы оставались на одном месте 1 ½ дня, 11 ½ дней, за которые пройдено ...........................................33 мили*

14 октября

Было воскресенье, и для нас и отряда была отслужена месса, во время которой люди не могли сдержать слез радости, потому что Господь своим милостивым провидением сохранил нас от опасности, в которой мы находились. Мы точно не знали, куда мы придем, потому что во всей армии не было карты, по которой можно было справиться. Мы также никого не встречали, которого можно  было бы расспросить или выведать дорогу. Я позволю сравнить наше состояние во время марша с кораблем, который попал в кораблекрушение, и потерял руль, которого непогода швыряет туда и сюда, подвергается многим, многим трудностям и не знает, забросит ли его буря в гавань или выбросит на берег. Верблюды генерала Левенгаупта сопровождали его до Пропойска, поскольку все карты и все его имущество хранилось в сундуках, но по небрежности слуг были там оставлены.

После службы генерал-майор Лагеркруна выделил армии часть вина и табака, а также скот и боеприпасы, так что каждому солдату раздали по 24 патрона. Наши фельдшеры также получили перевязочный материал для раненых и водку для компрессов. В то же время было слышно, как русские открыли пушечную пальбу из Стародуба, которая продолжалась 1 ½ часа. Мы предположили, что это был салют по поводу сражения у Лесной. Мы очень хорошо могли слышать эту канонаду на расстоянии более 2 ¼ мили от них.

____________________________________

* Маршрут Левенхаупта шел от Пропойска до дер. Проконовка ( или как он сам называет ее Труканова) на тракте из Стародуба, где он встретил отряд Лагеркруны.  Петре не знает названий, которые могли бы дать направление, но Левенхаупт называет Кляпино, Волосовичи, Немки, Нетучки (не найдена), а также Верещаки и Бабовичи. До сих пор он шел в юго-восточном направлении, а затем повернул на восток и до Проконовки миновал Внуковичи, Киваи и, возможно, Селище.

В 2 часа по полудни армия прошла мимо и через деревню, где располагался отряд, и все полки пошли на свои квартиры, потому что там было много пустых деревень, из которых бежало население. Но, однако, кое-кто еще был, кто обслуживал для нас ветряные мельницы, большие жернова мы использовали для хлеба, потому что мы должны были жарить зерна ржи, молоть их и готовить хлеб из оставшегося после того, как противник все уничтожил.

            Затем его превосходительство генерал и губернатор Левенгаупт отправился к Его Величеству*, который находился от нас в 6 милях . Мы все располагались на квартирах в вышеуказанных деревнях. Ночью пришел приказ, что нам следует выступить на следующий день и соединиться с королевской армией.

            15 октября

            Армия выступила в полдень и вечером пришла в деревню Бельцирска **, приблизительно в 2-х милях от предыдущего лагеря......................................2 мили

            16 октября

            Вся армия выступила и прибыла вечером в деревню Зерница...........3 мили

            17 октября

            Армия генерала Левенгаупта разделилась, и один полк пошел туда, другой сюда к полкам королевской армии, потому что их распределили, частично из-за того, что они были слабые и разбитые, а также что те лучше могли их прокормить. У нас не осталось ни котлов, ни топоров или прочего, что было у полка, и что обязательно требовалось для сбережения людей в этих краях, особенно из-за бегства населения этих земель. Вечером полк прибыл в деревню Шларовцы (?), там полк остался на ночь. Всего в тот день мы прошли......2 ½ мили

            18 октября

            Полк выступил утром и приблизительно в полдень прибыл в деревню Глебцы(?). Там полк сделал привал и был осмотрен Его Королевским Величеством, прибывшим в эту деревню, для чего полк был построен. Перед своим отъездом Его королевское Величество отдал приказ полку оставаться дожидаться Дальский полк, который сейчас находился на марше, чтобы, после его прибытия, влиться в него. Полк прибыл через ½ часа. Итак, мы прошли  расстояние ½ мили от Стародуба, и вечером прибыли в деревню Млынка (?), таким образом, нами пройдено.......................................................................3 ½ мили*

_________________________

 *10 октября Левенгаупт написал письмо королю, на которое тот ответил 12 октября из Белгорощи. 13-го Карл прибыл в Яцковичи, где стоял генерал-майор Мейерфельт, и там Левенгаупт встретился с королем и сообщил о своей участи. В Соколовке Карл находился 14-16 октября.

**  Название установить не удалось.

            19 октября

            Мы остановились на отдых в Млынке, потому что нас распределили в Дальский полк, все роты первого (полка) в роты второго, по 54-55 человек хельсингцев в каждую роту Дальского полка. Я и лейтенант Арвид Кнорринг из роты Обру, которая насчитывала 47 человек. Остальные 8 солдат перешли из роты майора, всего 55 человек. Мы вошли в роту Ретвик, которой командовал капитан Карл Анрепп, от которого я получил провиант по королевскому приказу, гласящему, что всем офицерам армии Левенгаупта следует получать таковой провиант  в полках и ротах, в которые их распределят. 

Пехотные полки армии Левенгаупта таким образом распределились в Королевской армии:

В гвардию были распределены полки Левенгаупта, Банера, Сталя, но их офицеры не служили с гвардейскими офицерами

__________

В Дальский полк -                  хельсингцы

В Вестманландский полк     { аболандцы  

генерала Спарре                    { нюландцы

                                                { бьернеборгцы Стакельберга

В Вермландский полк           { Эстерботтенский батальон

генерала Руса

В Вестерботтенский полк     { полк Врангеля

Генерала Лагеркруны           { полк Де ла Гарди

                                                { батальон Сакена

Кавалерийские и драгунские полки были также распределены, но каким образом и с кем они были слиты, я точно сказать не могу, посему это не указываю.