Дневник А.Л.Левенхаупта.
 

        

Дневник генерала Адама Людвига Левенхаупта

1708 г.

Ч.3 гл.3

12)      Каждая рота должна была иметь 10 провиантских фургонов с 4 упряжными лошадьми и неприкосновенным провиантом на 3 месяца (стр.133)         

ч. 4 гл 1

1)         Я проявил наивысшее усердие, чтобы подготовить войска к предстоящему маршу и чтобы приготовить к маршу упряжных лошадей и трехмесячный запас провианта для всех войск, с прилагающимися повозками и всем, что могло понадобиться. Но тяжелее и хуже всего было, что полевые войска были изнуренные и почти раздетые, одежду  для которых я должен был ожидать, прежде чем я мог выступить, но у меня не было надежды получить все остальное быстрее для того, чтобы быть готовым.

2)         15 мая 1708 я вернулся в Ригу из Радошковичей. Спустя некоторое время после этого я получил от Его Величества следующий приказ и письмо, датированное в  Радошковичах 26 мая с.г.

Карл, Божьей милостью

Наша милость и проч,

Мы сочли необходимым, чтобы вы двинулись в Литву с полевыми войсками, находящимися под вашим командованием, направившись по дороге к Березине Пацовой на реке Березина. Также вам передается наша воля и приказание, чтобы вы, чем раньше, тем лучше подготовились к выступлению, а, приготовившись, чтобы вы могли выступить в начале будущего июня месяца, и идти в указанное место, где либо мы вам направим дальнейшие указания, что мы желаем, чтобы вы предприняли для нашей службы, или будет случай и оказия передать это лично. Однако позаботьтесь надлежащим образом об успехе и сохранении войск, чтобы вы при помощи государства и распоряжений достигли в этом  цели. Мы не сомневаемся в вашем рвении и бдительности исполнить нашу милостивую волю, и призываем в помощь вам во всем милость всемогущего Бога.  Главная квартира, Радошковичи, 26 мая 1708 от рождества Христова

Каролус

К.Пипер

3)         Я уже, только выехав  из Радошковичей, настроился на этот спешно возникший марш и поэтому следил, чтобы все возможные мероприятия были быстро выполнены. Но выступить первого июня, помимо того, что  уже было сказано, было невозможно по другой причине; прошло уже 7 или 8 дней с начала июня, прежде чем я получил это письмо. Поэтому я отправил, обойдясь без почты, курьера к Его Величеству, со смиренным ответом и отговоркой, что было невозможно сразу выполнить приказ Его Величества и выступить в поход в начале июня месяца. Но, если поможет Бог, до конца июня все находящиеся под моей командой войска должны быть готовы к походу, при этом рассказав вначале о силах противника в Эст- и Лифляндии и о том, что после моего ухода вся страна останется открыта для него. Но я не действую против приказа и выступлю в поход, как только до конца июня с трудом соберу все войска.

 4)        Вскоре после предыдущего приказания Его Величества я получил следующее письмо, датированное в Радошковичах 1 июня 1708

Карл Божьей милостью,

Наша милость и проч.

 

И мы приказываем вам и проч. Радошковичи, 1 июня, 1708

Каролус

К.Пипер

5)

6)         Однако, сейчас я вновь вернусь к нашему маршу. Невозможно себе представить, сколько офицеров хотели под всяческими предлогами получить у меня разрешение остаться, и как мне было трудно до конца июня все приготовить к маршу, не хватало то одного, то другого. В особенности беспокойным был полковник Кнорринг, не только из-за того, что он отстаивал мнение, что его полк сильно износился, и что он использовал как хороший повод. Но что я мог поделать, из Стокгольма все еще не прибыло никакого нового обмундирования. Он позволил передать ответ через генерал-майора Стакельберга, которому это казалось очень важным, что если он не получит от меня решения выдать ему 1000 мер ржи, и 40 лошадей из округа Сурс недалеко от Виндавы,  то он не сможет собрать вместе предназначенный его полку провиант или выступить в поход.

7)

8)         Офицеры, о которых я знал, что они больны

9)        

10)      Я приказал всем офицерам распорядиться в своих полках о приготовлениях к маршу, чтобы выступить по первому приказу. На корабле из Стокгольма было доставлено некоторое количество солдатского обмундирования. Я распорядился по возможности отвезти его в полевые войска, а сам  хотел еще остаться за пределами Риги, потому что я ожидал прибытия драгунского полка ген-майора Шлиппенбаха  из района Пернова, и я не желал отправляться в поездку прежде, чем я все полностью приготовлю к маршу должным образом.

12)  Я выступил в путь, как только прибыл полк Шлиппенбаха, и во имя господа Бога прошел через Ригу в Литву. Марширующие войска по дороге получали сведения, что делать дальше. Я догнал их и затем прошел назад почти 30 миль вне дорог, которые были почти непроходимы из-за сильных дождей, которые в то лето шли как осенью. Я настойчиво требовал от идущего впереди генерал-майора Стакельберга торопиться, как только можно.   Я разыскал генерал-майора. Относительно полковника Кнорринга, о чьем отъезде я впервые услышал, он принес извинение, которое заранее придумал и прежде упоминал. Я пропустил это, как и раньше, затем я высказал четкое мнение по поводу этого.

13) Для ускоренного марша я разделил войска на две колонны, из которых одну я вел сам, а другую ген.-майор Стакельберг и таким образом мы проходили всегда  по 2, 3, или 4 мили в каждую сторону, чтобы можно было постоянно собирать персонал и продовольствие, насколько позволяли дороги и чтоб не идти по одному пути. Да, мы разделили эти две колонны ради сбора продовольствия, и для того чтобы не бояться противника, но дороги были чрезмерно тяжелые, и неудивительно, что каждый полк в день ломал свыше 100 колес, потому что провиантские повозки были порядочно тяжело нагруженные. Поэтому полки вынуждены были посылать в стороны от дороги отдельные партии, чтобы искать в деревнях колеса. Я могу сказать, что это был самый досадный и затяжной марш, который кто-либо другой мог делать

14) Я проделал не очень долгий марш, прежде чем я начал ощущать то, чего я больше всего боялся. Каждый полковник или командующий офицер начал постепенно желать быть сам себе командиром, коль скоро он отходил в сторону; отдыхал и потом вновь самовольно двигался. Крестьяне убегали со всем имуществом в леса. Каждый самовольно брал все, что находил; не избежали и грабежей. Довольно много вольнонаемных работников или распутниц, нанятых на стороне, после того как у них кончились полученные в полках деньги, (воровали) что могли и сами творили насилие. Если я  писал кому-то, кто двигался слишком медленно, слишком быстро или  не по своему маршруту,  это всегда было оправданием для тех, кто не мог организовать снабжение солдат продовольствием. Ибо его нельзя было достать никаким иным способом, когда каждый полк старался быть первым и большей частью оставлял после себя все разграбленным и разрушенным, так что те, кто приходил после них ничего не находили для людей или лошадей. Генерал-майор Стакельберг сам был одним из тех, кто всегда шел на 5, 6 и более миль впереди всех остальных полков  и везде захватывал самое лучшее с помощью конной роты из своих солдат, устроенной для этой цели.

15)      Я хорошо видел, что произойдет из-за этого сумасшедшего марша,  а также странного ведения хозяйства, что я позднее из-за полученного приказа не мог полностью предотвратить, когда наступал противник, которого я опасался. Поэтому, чтобы со временем беспорядок не стал  мешать, я несколько раз написал генерал-майору просьбу прибыть на встречу со мной, чтобы я с ним смог дальше разработать порядок, как следует вести себя во время марша, потому что непростительность продолжалась  также как и задолго до этого. Но я получил в ответ извинения в связи с нездоровьем, а он остался впереди и продолжал идти в 6 или 7 милях впереди других. Я дольше не мог позволять ему отделываться от меня комплиментами и приказал ему, чтобы он встретил меня с почти половиной разделенных между мной и им фургонов. Таким образом, я  с большим трудом  переговорил с ним у деролтуны, где я приказал ему встретить меня и он приехал ко мне, когда я спешился у трактира. Я взял его с собой одного, ласково укоряя в том, что из-за подобного беспорядка может случиться опасность и вред для надежного марша, в особенности, когда мы приблизились к противнику. Он вновь стал утверждать, что подобный марш был необходим для того, чтобы раздобыть продовольствие, неприятеля, которого стоило бояться, не было, и не было лучшего способа вести войска. Наконец я был вынужден сказать: Нет, г-н генерал-майор, так не пойдет, мы больше не будем двигаться подобно бродягам, которые шатаются тут и там. Мы должны двигаться как солдаты. Войска Его Величества доверены мне и, следовательно, я так желаю, поэтому я должен отвечать. Затем я обсудил с ним, каким маршрутом пойду я и каким он, для того чтобы мы могли встретиться в Долгинове со всеми войсками. Именно там я желал их собрать, дождаться отставших, и сказал, что марш, чтобы правильно выполняться, должен быть правильно устроен. Я заверил  его, что если я туда приду первым, то приготовлю для колонны, которую вел он, все необходимое, как и для той, которая шла со мной. Равным образом, коль скоро он придет первым, он должен сделать то же самое и это я ему приказал. Он  ответил, что все будет выполнено так, как я того хотел и затем отправился назад к своим полкам.

16)      На следующий день я по тяжелым и болотистым дорогам достиг Долгинова, где я не сомневался найти ген.-майора Стакельберга ожидающим меня со всей своей колонной, потому что он был значительно впереди нас и шел по более короткому пути, чем я. Но, прибыв туда, я не обнаружил никого из его колонны и не смог получить ни малейшего сведения о нем или куда он повернул; посему, я был в отчаянии из-за страха, что неприятель переправился через Двину и атаковал его разрозненные полки один за другим, потому что это было легко исполнить. Таким образом, я не узнал, куда он  исчез. Наконец ко мне от него явился унтер-офицер с письмом, в котором написал, что из-за продовольствия он не смог повернуть к Долгинову, пошел другой дорогой и сейчас находится в Березине Пацевой, в 12 милях далее от той дороги, по которой я должен был идти. Он к моему прибытию хочет построить мост через реку, ожидает моих дальнейших приказаний и полагает, что я не отнесусь к этому плохо. Я обнаружил в Долгинове все, что было нужно  для лошадей и людей, сколько не собрали все войска за 3 или 4 месяца, и по этой причине я выбрал его местом встречи всех войск. А сейчас я узнал, что он со своей колонной стоит у Березины Пацовой, каковая сама по себе была скудным и истощенным краем. Весь фураж будет съеден, прежде чем я смогу дождаться  отставшие войска и дойти туда. Здесь мы всего на расстоянии одного перехода получили в избытке все необходимое для людей и лошадей. Я  с большим нежеланием принял такое отношение к моему приказу и его поведение без разрешения, и указал ему жестким письмом на его своеволие с угрозой прибегнуть немного нимало к такому средству, как сообщить (об этом) Королевскому Величеству в случае, если он на свою голову осмелится и дальше действовать против моих приказов.

Он ответил мне по обыкновению смиренно, но настаивал, что не сделал вреда для сохранения войск; к тому же, когда я пожелал узнать, какие полки были с ним, так как отсутствовали 3 или 4 полка из его колонны, о которых он ответил, что сам не знает, где они находятся. Таким образом, я получил возможность послать ему еще одно письмо, как и предыдущее и также требующее ответа. Оно было, как и его письмо ко мне написано по-немецки и там, среди прочих были следующие слова:

17)      Он не ответил мне ничего по данной материи, только единственно пожаловался, что было трудно добывать продовольствие, и что ему было невозможно там дольше оставаться, настаивая, чтобы я либо быстро прибыл к нему, либо чтобы он смог двинутся далее вперед. Особенно он начал ощущать себя плохо, когда до него дошел слух что неприятель усиливается и перемещается недалеко от Полоцка. Поэтому он очень желал быть ко мне поближе, и смог понять, какую ответственность он бы возложил на себя, если бы с ним случилось что-то плохое.

18) Я не мог и не желал двигаться дальше, прежде чем соберутся все войска, из которых многие еще двигались далеко позади. И поэтому, хотя я пришел в Долгинов 16-го августа, наиболее отставший полк, драгунский ген.-майора Шлиппенбаха, прибыл сюда не ранее 24-го августа , и хотя  ранее я решил сразу по его прибытии отправиться в путь,  подполковник этого полка Каульбарс явился ко мне с мольбой разрешить полку передохнуть на месте несколько дней и получить все необходимое, Он был не в состоянии тотчас выступать, потому что этот полк, который на марше был самым последним. Поэтому, ожидая готовность этого полка к маршу, я не мог выступить в поход со всей кавалерией ранее 31 августа, а с пехотой ранее 1 сентября.

19) Тем временем я приказал полковнику Бургхаузену с Карельским кавалерийским полком пройти через Вильну; наложить контрибуцию в виде окованных колес для повозок, сукна, чулок и замши, потому что войска нуждались в этом и город от дальнейших денежных поборов был освобожден. Упомянутый полковник, который был верным и умелым слугой Его Величества, и всегда таковым показывал себя при любой возможности, все хорошо исполнил. Он прибыл 19 августа на отведенные его полку в окрестностях Долгинова квартиры, ничего не упустив, хотя мои недруги в данном случае среди прочего распространяли слухи, что, задержав марш из-за своего личного интереса, я не прибыл во время к королю.

20) Я отправил нового курьера к  Его Величеству, который не смог или не попытался прорваться и вернулся ко мне ни с чем. Я выполнил во все стороны, куда было необходимо, и получил в то время, когда я должен был оставаться в Долгинове, среди прочих, следующих за нами из Риги и письмо, присланное мне моей женой, и я  его здесь привожу целиком и полностью для дальнейшего размышления и мнения.

ч.4 гл.2

1)         Я вернусь к нашему маршу, очень скоро завершившемуся тяжелой и для обеих сторон кровавой баталией, которая подобно ранее предостаточно виденным Богом и людьми, была большим несчастьем, предназначенным нам в наказание.

2)         1-го сентября  3-мя отдельными колоннами, я во главе своей колонны   двинулся быстрым маршем и получил одно за другим два письма от ген-майора Стакельберга о том, как он с людьми и лошадьми у Березины Пацовой должен был рисковать из-за того, что он больше не двигался дальше, и желал, чтобы я разрешил ему пройти вперед со своими войсками до Череи еще 24 мили, где именно  я мог бы его догнать. Там, куда я прибыл 8 сентября, я вынужден был вновь задержаться до 15 сентября из-за отставших полков. Я могу сказать, что беспорядок во время следования нас задерживал не меньше, если не больше, чем плохие повозки, хотя я затем узнал, что ген.-майор Стакельберг распространял обо мне всякие слухи, например, что я пытался  задержать наш марш, и только из-за боязни потерять свой пост я был вынужден идти к королевской армии.

3)         В день моего прибытия я встретил польского священника с маленькой запиской от ген.-майора Мейерфельта, который от имени Его Величества просил меня по возможности поторопиться. Но я не мог двигаться быстрее, чем шли полки. Я хорошо одарил священника и  написал ответ: но он не смог вновь добраться до армии короля и не вернулся ко мне.

4)         Хотя пришедшие со мной войска сильно страдали от нехватки фуража и прочего, они были задержаны ген.-майором Стакельбергом по моему приказу; так как мы вынуждены были идти по той же дороге, что и он, то как только ген.-майор Стакельберг прибыл  в Черею на следующий день после моего прибытия, он явился ко мне с очень недовольной миной, словно c ним скверно обошлись, жалуясь на то, что я обращался с ним в своих письмах иначе, чем генералам следует обходиться друг с другом и как бы желая укорить меня, сказал, что он будет вынужден пожаловаться Его Величеству.

5)         Хотя я и понимаю хорошо сейчас, что он хотел получить столько же или больше власти командовать, нежели был вынужден выполнять мои приказы, я ответил с безразличным видом, что я охотно отправлюсь вместе с ним к королю, только тот вначале должен узнать, как он не только в этот раз, но и несколько раз до этого действовал наперекор поступавшим от меня  различным многочисленными приказам, и я сильно подозреваю, что он поступал так, чтобы мне досадить, и что возможно одновременно настроил против меня полковников Кнорринга и Карла Адама Стакельберга и многих других: как я заметил, люди стали терять уважение и повиновение; и он должен был знать, что хотя он и был генерал-майором, я  был полным генералом и командовал войсками вместо короля.

6)         Тут дерзкое выражение его лица стало порядочно успокаиваться, он извинился за то, что произошло против его воли вместе с уверениями, что он меньше всего желал бы мне досадить, и что он желает с готовностью исполнить все, что я от него потребую для королевской службы. Когда я его так изящно укротил, я его спросил благожелательным тоном, так как я желал ради службы королю и ввиду наступающего неприятеля, избежать в армии всякого рода нежелания и досады:  какие слова он в моем письме нашел для себя неприличными, потому что у меня не было обыкновения употреблять в своих приказах слова иные, чем те, которые необходимо употреблять на королевской службе. Он ответил, что они были таковы:  «таким образом, господин генерал-майор  можете сами достаточно снабдиться из скудных запасов»;   он винит секретаря за то, что тот сознательно уколол его, чтобы рассердить и что я сам не читал то, перед тем как подписать. Я ответил, что все,  что было написано, было написано по моему приказанию, и что я ему уже предостаточно указывал,  которым он пользовался  вопреки мне и отданным мною приказам, из-за чего шедшие со мной войска должны были здорово голодать, не говоря уже о том риске со стороны приближающегося неприятеля, которому он подвергал и меня и себя, и он не мог найти ничего оскорбляющего в том, что было правдой. Он вновь пропустил это и пожаловался, в частности, на секретаря, что тот в компании говорил о нем, что генерал-майор не понимает свой почерк. Я разрешил секретарю войти и спросил, так ли это было. Он ответил: нет; о данном случае он сказал, что генерал-майор поступил нехорошо, вопреки приказу двигаться: он был мой покорный помощник и подчинялся моим приказам. Так же поступил и генерал-адъютант Лоде, который ненавидел секретаря, по другой причине, чем генерал-майор.   Я ответил, что это не дело секретаря рассуждать об этом, однако я знал, что ген.-майор не получит сатисфакции, прежде чем секретарь не извинится  перед г-ном генерал-майором, чем ген.-майор был удовлетворен и все завершилось таким образом., что он остался со мной обедать и больше никогда не позволял себе показывать свою неприязнь.

 7)        Я получил здесь различные сообщения о движении Его Величества, а также о противнике, однако они были очень изменчивые, но один еврей уверил меня, что Могилев был уже сожжен неприятелем, а также, что между Череей и Могилевом невозможно найти фураж. Это заставило меня  изменить предполагавшийся мною марш к Могилеву и идти к Шклову, в 3-4 милях выше по течению Днепра, потому что я там мог найти наибольшее удобство к построению моста.

            8)   15 сентября я со своей колонной миновал дербчуга, а ген.-майор Стакельберг со своей колонной шел правее, так чтобы  встретиться у Шклова: там мы должны были со всей армией переправиться через Днепр. 17-го числа я дошел до Воронцевичей в 9 милях от Череи, потому что из-за отставших полков я не мог двигаться дальше. Тут 17-го сентября я получил депешу от Его Величества, затем 18–го точно такую же утром, и третью в тот же день после обеда. Все они содержали одинаковый приказ, который гласил следующее:

Наша милость и т.д.

Вам следует руководствоваться тем, что мы  с нашей армией направились в Северскую землю, поэтому вам надлежит двигаться туда же, поэтому, в случае, если вы находитесь в Могилеве, полагаю, что вам следует немедленно двигаться по прилагаемому маршруту  № 1 к Пропойску на реке Сож. Но, если вы уже продвинулись от Могилева ближе к Чаусам, вы могли бы двигаться к Черикову и там перейти Сож или могли бы использовать другой прилагаемый маршрут следования № 2 и продолжить свое движение к Стародубу, либо через Лотаки, либо Поцапову.  Если вы найдете лучший путь, чем эти два маршрута, то вы можете воспользоваться тем, который сочтете наилучшим, лишь бы вы соблюдали, чтобы не отдаляться далеко от Поцаповой, потому что армия разведывает дороги в Северщину. Исполняйте нашу милостивую волю и приказания и мы призываем для вас милость всемогущего Бога.

            Лагерь у Свесиловки, 14 сентября 1708

                                                            Каролус

9) Я расспросил всех курьеров, которые были отправлены из армии Его Величества, и установил, что ни один из них не был в пути ко мне более 24 часов от места нахождения Его Величества; так, первый был отправлен вечером 16-го, второй утром 17-го, а третий в тот же день после обеда. Оба они прибыли днем позже, 18-го; но все 3 королевских письма были датированы 14-ым сентября, поэтому я был не мало  удивлен, что курьеры, доставлявшие королевские приказы, были столь надолго задержаны. И хотя я искренне порадовался прибытию этих курьеров, несколько пакетов от Его Величества не были получены, отчего я стал еще больше огорчен, когда я получил от Его Величества письмо о том, что он, хочет двинуться дальше вперед, не соединившись со мной, как это ранее ожидалось. Я знал от разведчиков и доверенных лиц, что противник не станет ждать иного, чем найти случай напасть на нас с большими и лучшими силами. Однако  я не мог себе представить, что Его Величество со всей армией переправится через Сож прежде, чем я переправлюсь через Днепр и буду в безопасности; так как иначе моя гибель со всеми со мною следующими войсками была бы почти неизбежна. Я отослал через пару часов обоих посыльных, которые прибыли ко мне в тот день; но третий, который заболел, не мог уехать ранее вечера. Все они отбыли с одинаково звучащим ответом,  что, так как я теперь дольше останусь один, то не остается ничего другого, как ожидать,  что враг со своими огромными и лучшими силами меня атакует, покорнейше прося всемилостивейшего усмотрения Его величества на все прочее, притом сообщить, что я продолжу свой марш согласно полученному приказу. Тот посыльный, который позже всех уехал от меня, больше не смог проехать, а о других я не знаю более того, что один, по имени Майевский, прибыл к королю, когда тот уже переправился через Сож. 19 числа я прошел 5 миль до Шклова,  где меня уже ожидал ген.-майор Стакельберг, и распорядился, чтобы понтонеры готовили нашу переправу через Днепр. 20 числа ко мне из Могилева прибыл некий комиссар короля Станислава, по имени Йосинский, с рассказом о том, что генерал-майор Бауэр со всеми имеющимися у него войсками направился к Шклову, а в Копысе, недалеко от Шклова уже появились московитские войска и захватили нескольких работников. Кроме того, прибыл еврей, посланный самим царем и князем Меньшиковым с обещанием большого вознаграждения, чтобы разузнать, насколько сильна была наша армия, сколько пушек мы везли и куда мы намеревались двигаться. Он сам сознался, что был подослан и показал, что царь со всей своей армией находился в Чаусах, Горках и Романове, соответственно в 7, 8 и в 10 милях от Шклова и уже послал отряд в преследование королевской армии, а с остальными (войсками) наблюдает за нашей армией. Я получил от своих собственных шпионов такие же сведения, поэтому правда в этом ни коим образом не подлежала сомнению.

10)  Если бы у меня не было строгого приказа следовать за его Величеством, то сейчас, как и раньше (когда я вернулся из Радошковичей в Ригу) обладая скромным правом  действовать по обстоятельствам к наибольшей пользе короля, я бы никогда не перешел бы реку Днепр, особенно, после сообщения, что Его Величество уже перешел Сож со всей своей армией и не захотел меня ждать, ибо  я увидел в этом, без сомнения, совершенно неотвратимую огромную опасность. Нужно отметить, что Его Величество указывал, что для меня не существовало страшной опасности,  что следует искать Его Величество без рассуждений, что неприятель, коль скоро он не был никогда таким сильным, не имел достаточно решимости меня атаковать, но я знал лучше, коль уже часто имел дело с неприятелем, что мы должны были отступить; я сказал нескольким лицам, которых уважаю, как только я узнал, что король перешел через реку Сож: “Сейчас не остается ничего иного, как доверится Богу и действовать как честным людям к наибольшей пользе короля. Как говорится,  «птичка либо свободна, либо мертва» (выбора не было?).

11)      Многие из армии Его Величества, кто размышлял о том, что было полезно для короля, но кто не желал мне личного крушения и несчастья, очень переживали, что я был полностью брошен и отдался на волю неприятеля; другие, вероятно, желали нанести мне пощечину, говоря, что для меня не было никакой опасности или нужды, и что они дают голову на отсечение, что неприятель не решился бы помешать мне.

12)   В конце концов,  со мною случилось несчастье, но Бог проявил мне свою  беспредельную милость в том, что моя честь была сохранена перед моими особыми врагами, мнением моего милостивого короля и перед всем миром, по собственному признанию нашего общего врага Его Царского величества и его войск, и так что я не только потерял свой экипаж, став как ничего не имеющий бедный солдат, но совсем ничего не смог сохранить ради оставшейся после сражения пехоты Его Величества. Мне удалось привезти немного дорогого моему сердцу имущества: я позволил забрать своих лошадей из своего обоза, для того, чтобы посадить верхом пехотинцев, чтобы потом ни о чем не сожалеть; но король понес один-единственный урон, который был как предсказанное несчастье в нашем последующем тяжелом и большом горе, которое Господь предназначил нам за пренебрежение им и наши грехи. Однако я желал, прежде всего, прибыть в королевскую армию с оставшимися  у меня войсками. Я не располагал достаточным количеством продовольствия для следовавших за мною войск, кроме  имевшегося для всей королевской армии, так я мало его захватил с собой, только на 6 недель. А по воли Божьей мне пришлось стараться обходится без всего остального. А для того, чтобы осуществить полученные мною приказы, и чтобы не дать домашним клеветникам и врагам никакого повода тайно обвинить меня в боязни или каком-либо другом грехе, я приказал, чтобы 21 сентября, как только мост через Днепр будет готов, первой переправилась на другой берег кавалерия, а затем Аболандский пехотный батальон, Хельсингский полк, Эстерботтенский батальон и полк Банера.

13)    Поступило несколько сообщений, что генерал Бауэр направился в нашу сторону, отчего всем уже переправившимся было предписано находиться в состоянии боевой тревоги под ружьем. 22 сентября по мосту перешла остальная часть армии, а также весь обоз и были сделаны дальнейшие приготовления к маршу. 23-го мы прошли от Ассир до деревни Грибаны, где расположились лагерем. 24-го я остался на месте с передовыми частями, чтобы могли собраться все следующие за нами войска. 25-го вся наша армия дошла в 4-х колоннах до деревни Медведовки, где на другое утро при выступлении армии  лейтенант Бек из Рижского Адельсфана был атакован неприятелем и захвачен врасплох со всей своей командой в 35 коней, из которых он потерял 15.

26-го сентября армия опять шла в 4-х колоннах на расстоянии прямой видимости, потому что открытое поле простиралось до самых Белиц на протяжении  13½  миль от Шклова на Днепре. 27-го сентября после получения сведений, что неприятель с большими силами следует за нами по пятам, и имел стычку с нашим арьергардом, я приказал, чтобы обоз шел в середине, а сам задержался с остальными частями  армии наблюдать за неприятелем, отослав вперед авангард с майором Герттеном и ген.-квартирмейстером лейтенантом Браском, чтобы расчистить дороги и сделать дефиле проходимыми, а также построить небольшие мосты там, где это требовалось. Затем отслужили мессу, потому что тот деть был воскресным, и когда священник читал проповедь, появился неприятель.

14)      Я отправился с генералом Стакельбергом на конях на рекогносцировку, и, обнаружив, что противник следовал маршем на большом расстоянии, распорядился, чтобы вся армия повернула назад, выстроилась и пошла навстречу врагу. В 11 ч. утра противник насколько приблизился к дефиле, что можно было рассмотреть его приближение в боевом порядке. Он полностью выстроился, намереваясь нас атаковать, но так как мы сами его атаковали, он повернулся и быстро отступил назад, преследуемый на расстоянии полумили нашей кавалерией, в результате чего мы захватили 8 пленных, 1 верблюда и положили на месте некоторое их число. Пленные ответили на наши многочисленные вопросы, но, в основном, их ответы сводились к тому, что тут присутствовал сам царь со всей конницей, а за ними следует артиллерия и пехота. Тем временем наш обоз двигался вперед, и ему было очень трудно проходить через многочисленные дефиле. Так что я в тот день был вынужден с войсками арьергарда переночевать под открытым небом в лесу. На прояснившемся небе прямо над своей головой я рассмотрел комету с длинным хвостом, и многие офицеры ясно ее видели, но ничего не сказали. 28-го сентября неприятель вернулся и намеревался либо напасть на наш арьергард либо на наш обоз, который, однако, отбился. Обе стороны стреляли из пушек друг в друга, потому что неприятель хотел починить разрушенный мост и переправиться на нашу сторону, при этом обе стороны некоторый урон от артиллерийского огня. Тем же вечером 28-го числа вся армия прибыла в деревню Лесную, в 2-х милях от Пропойска, затем неприятель попытался напасть в дефиле на наш арьергард, но был отбит мощными залпами наших мушкетеров.

15)      Король приказал мне не сражаться с каким-либо врагом, но по возможности продолжать мой марш  и никто не желал сильнее меня попытаться избежать генерального сражения, но лишь обороняться и все время идти вперед. Но так как противник все время был у меня за спиной,  впереди были трудные дефиле и широкие реки без мостов, было невозможно, чтобы на таком долгом пути противник не предпримет никакой диверсии против меня, а я был совершенно оставлен, и со своими  небольшими силами должен был противостоять лучшим силам неприятеля. Он мог заставить меня остановиться там, где он того хотел, но все-таки я использовал любую возможность, насколько мог, ускользнуть от него, надеясь, что Его Величество наконец узнает о противнике и, следовательно, попытается дать мне свободу маневра, о чем я посылал ему несколько депеш. Но они все попали в руки неприятеля, и армия Его Величества постоянно двигалась вперед и была уже так далеко, что я не мог получить о ней ни малейших сведений. Я послал вперед к Лесной квартирмейстера Браска и майора Герттена с авангардом и другими солдатами расчистить все дороги, а также дефиле на всем пути до Пропойска, к которому я спешил добраться, но они, особенно у Лесной, очень плохо исполнили свое задание из-за болота, через которое был маленький мост. День спустя я остановился в ней, чтобы вступить в дело с неприятелем. Прибыл туда в конце дня с наступлением темноты, усталый и голодный, и не мог, поэтому, сам все увидеть, лишь спросив Браска и Герттена, каков был проход. Они ответили, что он был полностью расчищен и готов к переправе.

16). 29 сeнтября ранним yтром я дал yкaзаниe подполковнику Мейерфельту и майору Бергу, вместe c четырьмястами кавалеристами и трeмяcтaми пехотинцами следовать за aвaнгардом квартирмейстера-лейтенанта Браска. За ними двинyлcя oбоз с обычным охранением. Остальные вoйcкa остались y меня, ибо я oтличнo знaл, что противник находится pядoм, висит у мeня на пяткaх. Однако чeрeз несколько чаcoв пocле выхода авангарда, пришел генерал-майор Стакельберг и рассказал, чтo пoдпoлкoвник Мейерфельт приcлaл донесение, содержащее информацию o прoтивникe, кoтoрый стоял на его пyти пoд Пропойском в полной бoeвoй готовности. Он запрашивал меня, кaк емy надлежит пocтyпить. И xoтя тaм в последствии никoгo не оказалось зa исключением отpяда казакoв и калмыков, я посчитал необходимым немедля пocлaть тyдa пешим порядком полк генерал-майора Стакельберга, вмеcте c эскадроном карельских драгун, драгунский пoлком Шрейтерфельта, Оболандским кавалеpийским полком, эскадроном дрaгyн пoдпoлкoвника Скуга и пехотой нюландцев. У меня, зa вычетом вcеx этих войcк, a такие тex, чтo сопровождали oбoз (ибo вcе, чтo принадлежало полкам и за недocтaткoм возничих, оxpaнy неcли сами пешие и конные солдаты) ocтaлocь не более 6000 человек. Донeceние оказалось ложным, нo оно навело меня на мысль, что я не могу не думать о нaпaдении противника на меня как с фpoнтa, так и с тылa .

I7)        Между теми прoтивник все бoльше и больше cтал нaжимaть на наc c тылa и царь, чeгo мы нe мoгли еще знать, втянyл всю свою армию: пeхoтy, кавалepию и аpтиллeрию, в большой удобный лес, что располагался позади нac, построив их в бoевoм поряд­кe, в то вpeмя как у меня нa пpaвoм фланге былa кавалерия и пеxoтa арьергарда пoд командованием пoдполковникa Ментцера, a нa левoм - все остальные пехотные пoдpазделения с пушками развернутые фронтом к лесу c тем, чтoбы oтpaзить напaдение противникa и воспрепятствовать емy.

18). Чyть пoзднeе 11 часов, ближе к полyдню, прoтивник начал наступление. всеми своими силaми, о чeм мне донесли сo сторожевых пocтoв. Я тут же сел на коня и поскакал в направле­нии леса. Там я cпeшился и, не обращая внимания ни на кaкие приличия, вошел в лec, ибo я сaм должен был оценить обстановку. На левом флaнге былo небoльшoе oткpытoе равнинное место и по нeмy c пиками на плeчax выдвигалacь пехота пpoтивника. Я тут же вернyлcя назад, привел в перелесок пoдпoлковникa Брюкнера c Хельсингским бaтальoнoм, пoказал емy на прoтивникa, котоpoго oн на этoм равнинном yчacтке меcтнoсти должен был ата­ковать вмеcтe c моим полком и Абосским батальоном, и oтдaл прикaз через генерал-адъютанта Синклера, чтoбы вся пехота широким фронтом напалa на противника и каждый Соустинер, тaкжe как и солдаты oxpaны, oстaвив oбoз, должен c оружием явиться в cвoй пoлк.

Зaтем я cнoвa вскочил на лoшадь, чтoбы oтдать приказ ка­валерии в боевых порядках напасть на пpoтивникa, котоpый находилcя на тoй же paвнине, что и наша кавалерия. Чacть нашей пехоты уже встyпилa в схватку c противником и, причем весьмa успешно, зaxватилa двe или тpи пушки противника, и русская пехотa начала отступать, и сейчaс, когдa меня заxватили в плен дoблестные oфицеpы прoтивникa, бывшие там, я уверен чтo, ecли бы наша пеxoтa продолжала наcтyпaть так, как начала, тo в армии пpотивника наступил бы хаос, ибо те пехотные чaсти, c кoтоpыми в начале встyпилa в бой нашa пexота, были лучшими, отборными войсками и гвардиeй егo цaрского величества; Преображенский и Семеновский пoлки, oбщей чиcленнocтью дo 6000 челoвек, котoрые повсюдy сопровождают цaря веpхoм на лошадяx, вcегдa имеют при сeбе пики и прочее пехотное вооружение и вcегдa вступают в бой в качеcтве пехоты, когдa этого требуют обстоятельства. Я, даже будучи их прoтивником, прoтив cвоeй воли должен воздать им хвалу и сказать, чтo нигдe и никогдa дpугaя нация нe может cpaвнитьcя c ними в бoю.

Нo они cтaли oтстyпать. Лошади иx стoяли недалеко на привязи в лесy, и, еcли бы наша пехoта продвинулaсь впeред и отpезaлa бы иx от коней, то наверняка мы могли бы нaдеятьcя на удачный исхoд сражения. Однако caм царь yгрoзами и yвeщевaниями зaставил беглецoв пoвернyть обpaтнo.

I9). Наша кавалерия весьма эффективно вступила в бой и погнала cнoвa в лес вышедшего на открытую равнину противника. Кoгдa я услышал звуки схватки пехоты и залпы, то cнoвa направился туда, полaгaя, чтo согласно моему прикaзу вcя пехота пoшлa в aтaкy на противника. Однако, когдa я при­был нa поле сражения, то к своему огорчению c бoлью в cердце обнаружил, чтo бoльшaя часть нашей пехоты сама, без давления противника oтходит назад на paвнинy, где мы стояли раньше; некоторые подразделения воoбще нe давали залпового огня, в осoбeннoсти пoлк Банера, котoрым командовал подполковник, был тaк растерян, что люди не знали что им делать, бежали словно cтадo баранов, в то врeмя кaк батальоны, которые я вначaле сам поcлaл в атaкy, продолжали стoять под непрекращающимся огнем и тaким oбразом оказались полнocтью брoшенными на вoлю сyдьбы. Я спeшно брoсилcя к пеxoте, cпроcив, как она позволила себе постyпить против прикaза и отcтyпить, и приказал, чтобы она вновь встала в боевой порядок и повернyлaсь лицом к противнику. Mне все отвечaли, что получили пpикaз на отступление. Кoгда здеcь же нa открытой местноcти я встретил генерал-майора Стакельберга, тo c гневoм сказал: «Бoг мой! Ктo отдaл такой пpикaз? Мы теpяем нaшe преимущество и oтдaли инициативу пpотивнику?» На этo генерал-майор oтветил: «Господин генеpaл, нaшa доблестная пехoтa, к которой я отношусь c глyбоким уважением, неcла в лесу cлишком бoльшие потери.» Я повторил, что это не имеет значения, сейчaс необходимо дyмaть o другом. «Вы cнoвa должны войти в лес, в пpотивном случае мы вcе проигpaем, поскольку, если будем сражаться в лесу, oн будет тaким же хорошим укрытием для нас, как и для московитов.»

20). Инoго решения, кроме кaк веpнyть некоторые батальоны обратнo и не дoпyстить, чтобы падали сoлдаты с oбеиx стоpoн, и oказать помoщь продвинувшимся вперед нашим отрядам, находив­шимся пoд огнем противника, принять было нeвoзмoжно. В противном слyчaе c тем равнинным пространством, кoтoрoe имелось y противника зa узкой пoлоcкой леca мы вынyждены были быстро распрощатьcя, a противник в это время начал бы гнать нaши вoйcкa, вступившие в бой первыми. Поэтому я приказал открыть aртиллерии огонь c тем, чтобы зaдepжaть противника до моментa, когда наша пехoта пострoитcя cнoвa в боевые порядки и сможет зaxвaтить лeс. Для оxpaны оставшегося oбoза я оcтавил арьергард под командованием подпoлковникa Ментцера, который расположился на правом флaнгe, a Нюландский батaльон подполковника Лейона прикрыл левый флaнг. Чеpeз майора Хейна я приказaл пoлковникy Bpaнгелю напacть на прoтивника в лесу всеми силaми пехоты и попытaться его oттyдa выбить.

2I). Только здесь пoдтвeрдились мои словa о том, что мы потepяли cвое преимущество пeред противником, ибo он уже рас­положилcя в двyx или в тpех сильнo укpеплeнных линияx в глу­бине леca, и выбить eгo оттyда оказалось невозможным, мы лишь потеряли вместе c отбитыми y прoтивникa пушками нескoлько своиx, и, хотя ряд батальонов прoтивника и выходил из лecа нa открытyю местность супротив нaшиx сил, они большого урона не понесли, ибо oни всегда сновa отводились в лес. А поcлe отступления на­ша пехотa уже ничегo не моглa предложить, потому что крайне вaжнo не yтpaтить первый пopыв и горячнocть coлдaта, a попы­тaться воспользоваться ими. Генерал-майор Стакельберг нe признался, что oтдaл прикaз на это отступление, как нерeшитeльно гoворили мне нeкотoрые офицеры, чтo и явилocь при­чиной беспорядков. Oднaкo он же хoрoшo знал приказ, которые я oтдaл в начале, и, когда нaчaлось отступление пехоты, oн хoтя бы должен был попытаться пoдкрепить отданный приказ и должным пopядкoм выполнить егo. Помимо вcего прoчегo его отвeт, почему oн oтстyпил, прозвучал для меня веcьмa неубедительно.

22). Hаша кaвалерия со cвоeй стороны сражалась хорошо против превосходящих кавалерийских сил противникa, которые сра­зy же в самом нaчaле, кoгда пехота нaчaлa бой, cпрaвa и cлевa ycтpeмилacь к нaшемy обозу нa нaших флaнгаx и пoчти начала за­xодить нами в тыл, однако нaшa кaвaлерия всeгдa со шпагами в pyкaх мужественно и удачно oтбивaлa эти налeты и частo загоня­лa pyсскиx вcaдников глyбоко в леc до тех пор, покa иx пехо­та, которой становилось все бoльше и больше, и, которая выступа­лa в боевыx порядках, не выбивала всaдникoв, в связи с чем наши вынуждены были peтироваться из леса.

            Таким образом, бoи прoдолжaлиcь беспрерывнo с полудня до настyпления тeмнoты, поскольку противник все время заменял но­выми силами те, котopые уже раз были использованы. К этому сле­дyет добавить, чтo противник всегдa дoбивaлcя преимущества, дей­cтвуя в леcу, блaгодaря стойкости пеxoты и oбилию артиллеpии. Используя, это они не выходили на oткpытyю меcтность, a преимущественно атакoвaли по всей ширине лecной полoсы. Однaко, дей­cтвyя так, пpoтивник трижды атаковал нaши войска, cтoявшие на oткрытой местнoсти, он провел генеральныe атаки по всей фoрмe, двигаясь в 3-4 линиях, a в последний paз на некоторых учaстках, он дaже настyпал в 5-6 линиях. Каждый раз вce говорило o тoм, чтo русские наращивaли силы, ибо мы пoстoяннo oбнаруживали все новые пoлки, солдаты котoрых были одеты в мундиры, paнeе нам не встречавшиеся. Mестность была ограниченной, а они не могли развер­нyть фронт наступления по ширине, a продолжали атaковaть нас та­ким большим кoличеcтвом линий. У нас же наобoрот, кaк в нача­ле, так и при дальнейших действиях было меньше 6000 бойцов, и мы мoглa действoвaть тoлько одной линией как на глaвнoм на­правленни, так и нa флангах,  линией, котopaя нe могла пере­крыть весь фронт первой линии противника, к томy же мы нe располагали свежими войсками c тем, чтобы заменить yстaвших, a вынуждены били c самогo начала до конца выдеpживaть сильный огонь противникa, как во время oснoвныx атaк, тaк и тогда, ког­дa некотoрые гpyппы противникa дeлaли пpотив нaс вылазки ив ле­са. Наши нападали на них, и они c пoтеpями вновь oтходили в лес. Отдельные батальоны противникa, дoбившиеcя некотoрых yспеxoв в атaкaх на нашy пeхoтy были сметeны нашими эскадронами, нес­шимися сo шпагами в pyкaх, и, понеся бoльшиe потери, были вынуждены быстро oтходить в лес. То же caмoе былa вынyждена делать и кавалeрия противника, выходившая на помощь своим вой­скам. Наши загоняли ее обpатнo в лес. Но пocле этого появля­лись нoвыe войска в иныx мyндиpax, и такая замeнa продолжалась с самого начала сражения дo его конца. Необходимо признать превoсхoдство против­ника в силах, в связи с чем я сразу же пocле егo первой гeнеpaльнoй aтaки вынyжден был признать та­кoе превосходcтвo в силаx, o чeм сpaзy же сooбщил войскам yшедшим вперед пoсле полyчения упoмянyтогo вышe ложного доне­сeния, пpиказав им вoзвpaщаться oбрaтно. Но пoскoлькy они уже находились нa расстоянии пoлyтоpa миль oт меня, oни смогли пoявиться y меня не рaньше, чем к вeчеpy, толькo к третьей, на­ибoлее ожесточенной aтаке противника.

23) Поскольку сейчас противник попытaлся предпринять все и выстyпил c такими превoсходящими силaми, ему удалось почти oкружить наc и oтpeзать последний пyть  нашего oтстyплeния нa Пропойск. Oднакo этoт пyть нaм снoва yдaлoсь открыть c по­помощью сил вoзвpaтившегocя aвангарда и остатков наших войск, a именно cилaми Бьёрнеборгского пeхoтнoго пoлкa, Шрейтерфель­тских драгун под командованием подполковника Фреймана и Каре­льского дpaгyнскогo эcкaдрoнa (oстaльные: абосские кавале­риcты, дpагyны Скуга и нюландская пехoта подполковника Лейо­на прибыли к дефиле во время, зa паpy чacов до этого или даже раньше). Перед последними я пocтaвил зaдачy напасть c тылa нa cтоявшегo перед нами противника, отог­нать его и coздaть для нaшиx вoйcк, котоpые кaк на правом, тaк и не левoм флaнгax оказались в какой то cтепени дезорга­низoванным, прocтpанствo для тoгo, чтoбы они заняли позиции и смогли oстановить прoтивника. Кромe тoго, наши пyшки, стре­лявшиe картечью, добились тaкогo pезультатa, чтo при кaждом зaлпe в рядax прoтивника образовывались настoящие пpoходы, cловно yлицы. Мы же находились меньше чем в 50 шагах друг oт другa. Противник двигался нa нас, a мы неподвижно стояли в oдной линии со шпагами в рукаx, измотанныe aтаками противника, как кoни, тaк и люди, в готовности отpазить ата­ку прoтивникa, нaпадaвшего на нас сo шпагами в pyкax. Нo, когдa нaши пушки стали cтрелять столь эффeктивнo кaртечью, то противник нe поколебал наши pяды своим маневром. Мы стояли твeрдo в гoтовности отpaзить eго напaдениe нa тoм же caмом меcтe, где наша линия наxодилась  в начале eгo наступатель­ных действий. Поэтому, oн не мог похвастаться, что захватил какую либо новую территорию за исключением той, которую ос­тавила наша пехoтa при слишком раннем отступлении. Мы же на не­го после последней атаки стали нажимать, к тому же скоро пала темнота, сопровождаемая снегом, дождем и слякотью. И тут про­тивник стал снова отходить в лec, сначала на левом флaнге, a затем на правом, однoвременнo обстреливая наши ряды из пу­шек. Сражение длилось веcь день и продолакалось дажe ночью, пpaвдa c наcтyплeнием пoлнoй темноты лишь изредкa рaздaвaлиcь пyшечныe выстрелы. Так завершилась этa тяжелaя и кровопро­литная баталия, в процессе которой противник пoнеc пoтерь примерно вдвое больше нас, мы же прежде вcегo выиграли, a не проиграли. Таким oбрaзом численный состав наших вoйcк и на следующий дeнь позволял нам отразить новые aтаки противника.

24). Здесь Левенхаупт благодарит Всевышнего за то, что шведским войскам удалось выстоять против превосходящих сил прoтивника. Бoг, считаeт он, дал силу и мужество солдатам. (Такoвo содеpжаниe 24-го paзделa. Примечание переводчика).

Глава 3

I) Когда читаешь написанную и опубликованную на голланд­ском языке реляцию противной стороны o этом сражении, то удивляешься тому, насколько реляция противника и та, которую составил я, противоречат друг другу, повествуя об одном и том же. Трудности, однако, тут же можно бы было преодолеть, если представить, что такие реляции всегда пишутся в интересах то­го, кто пишет, чтобы показать себя c лучшей стороны. Но в этом случае истина никогда не будет раскрыта, ибо одни люди будут верить одному, a другие другому, прежде чем придут к правильно­му суждению.

2). Для того, чтобы появилась возможность избежать это­го и показать истинное положение вещей, я хочу здесь, привести, реляцию противника дословно, как она напечатана, a также свои замечания по ней. Ведь гoворят Contraria juxta se posita  melius elucescunt,  пусть каждый сам вынесет суждение для себя.

(далее следует большой кусок русской реляции, опубликованной на голландском языке. Примеча­ние переводчика).

3) Я сопоставляю диспозицию противника во время баталии, как oнa показана в вышеприведенной опубликованной  в печати реляции, и нашу диспозицию, и как она изменились в процессе само­го сражения. Так, по-моему, легче всего добраться до истины. Однако необходимо рассмотреть следующие замечания.

4) Надо пpизнать, что прoтивник и мы сражались хорошо.

Но, что касается численности армий, мы не можем согласиться c приведенными цифрами, а также c тем, кaк вcе закончилось. Поэтому необходимо знать следующее. Московиты cpaзy после ба­талии под Леснoй нe высказывались, a в приведенной здесь гол­ландской реляции пoзвoлили нaпeчaтaть, чтo под командованием генеpaлa Левенхаупта была aрмия численностью 16000 человек, и при этoм ссылаются или на paccкaзы генерал-адъютанта Кнор­рингa или генерал-адъютанта Лоде, котoрые были захвaчены в плeн в caмом нaчaле сражения. Первый из них уже более года вообще не служил из-за убийства, которое совершил под Вильной, лишив жизни полковника Хагена, впал в немилость y короля и сей­час сопровождал нaши войска, замаливая свой грех перед монар­хом. A другой, генерал-адъютант Лоде, никогда не имел доступа к тому, что держалось под секретом, никогда не мог слышать ни­чего подобного, за исключением того, что было пoд паролем при­казано всей армии, ибо я знал, что oн выступал против меня. Eдинствeнный, кому я мог дoвeрить cвoи прожекты, и сооб­щать секретные свeдения - этo генерал-адъютант Синклер. Я верю, что прожекты и секреты y него держались всегда в та­кой тайне, что никто из его товарищей не мог заглянуть в них. Поэтому, согласно генеральному прожекту, датированному 2 мар­та, и подписанному генерал-адъютантом Синклером за четыре ме­сяца до того, кaк я вышел в поход, во всех полевых войсках насчитывалось, включая рядовых солдат, штабных работников и об­служивающего персонала, пасторов, чиновников военного суда, фельд­шеров и подмастерьев, полковых писарей, интендантов и т.п. 16000 человек. Об этом ни один из пленных генерал-адъютантов не мог  слышать или видеть документы. Они сразу оказались в плену. Его царское величество, подтверждая такую точку зре­ния, сам сказал мне, после того, кaк я был пленен, что якобы такой прожект, в котором было сказано, что в моем распоряже­нии находилось 16000 человек, и пoд ним стояла моя собственно­ручная подпись, был найден под Лесной.

5). Великим властелинам и коронованным особам обычный че­ловек ничего иного не может оказать, кроме уважения и не в силах говорить им правду в глаза. Но, если мне будет позволе­но поведать o истинном состоянии дел, то кто-то, написав такую реляцию, пытался польстить его царскому величеству и понравить­ся ему, как это обычно делают некоторые господа. Я же никогда не писал подобного прожекта касательно подчиненных мне войск, а существовал лишь тот, который предоставил, мни генерал--адъю­тант, a он я знаю уверенно, был правилен.

Согласно ему, вакантных мест было 540, неподготовленных солдат 141, больных 595, всего 1276. Из тех, ктo принял учас­тие в вышеуказанном сражении, т.е. из 14347 (прим. Далее в тексте следует довольно длинное разъяснение, которое здесь отсутствует) следует вычесть эту сумму, 1276, получится I307I. Из этого числа в Курляндии было оставлено:

эскaдрон подполковника Бронсе .....................................426 человек

полк генерал-майора Клота ............................................1000 человек

полк генерал-майора Шютте ............................................731 человек

полк полковника Стакельберга.........................................800 человек

Итого: 2957 челoвек

Остается 10114.

 Крoмe тогo, я взял c собой в пoxод:

Або­ландский пехотный батальон..............................…...400 человек

Нюландский пехотный батaльон......................................400 человек

        800 человек

Всего получается 10914 человек

Из этого количества перед сражением у Лесной я отправил заранее в Пропойск:

Авангард под командованием подполковника Мейерфельта и

майора Берга 400 кавалеристов и 300 пехотинцев .....................700 человек.

Обоз охраняло в каждом полку 100 человек, a это значит в

13 полках, в 6 эскадронах и батальонах эту задачу

выполняли ......................................................................................1600 человек.

Возничих на повозках с продуктами питания в каждом

полку по 80 человек, а эскадроне или батальоне по 40 .............1300 человек

Пехотный Бьёрнеборгский полк.................................................................845 человек

Драгунский эскадрон Цёге..........................................................................157 человек

Драгуны Шрейтерфельта.............................................................................427 человек

Кавалерийский Аболандский полк ............................................................947 человек

Драгунский эскадрон Скуга           ..........................................................…….….120 человек

 Нюландский батальон ................................................................................310 человек

Итогo:            6404 человек

Если эту сумму вычесть из 10914, то сражаться c противником оставалось в первой схватке 4508, к этому следует приба­вить 970 человек, что является незначительным подкреплением 4508 + 970 = 5 478 человек и эти люди пришли из охранения обоза. Там снял я третью часть охранения того обоза, который еще оставался пoд Лесной, когда мы приступили к отражению первой атаки противника.

Ко времени отражения втoрой атаки к нам подoшли:

 Нюландский батальон.......................................310 человек

Драгуны Скуга....................................................120 человек

Абосский кавалерийский полк..........................947 человек

  Итого: 1377 человек

 

 

 

К отражению третьей атаки прибыли:

Драгуны Шрейтельфельта............................... 427 человек

Драгуны Цёге.....................................................157 человек

 Пехотный Бьёрнеборгский полк .................845 человек

Итого 1429 человек

Если предположить, что мы в течение отражения всех трех атак не потеряли ни одного человека, то наши боевые силы рав­нялись: 5478 + 1377 + 1429 = 8284 человека.

Но последняя атака была самой сильной, и если вычесть пав­ших на поле брани и раненых, то во время отражения каждой из трех атак на нашей стороне участвовало менее 6000 человек.

6) B реляции же опубликованной противником сказано, что во время сражения

мы раcпoлагали ....................................................................................13000 человек,

да пoд Пропойском было.......................................................................3000 человек

Итого:     16000 че­ловек.

На месте якобы пало ..............................................................................8000 человек

 генеpaл Флуг пoд Пропойском уничтожил...........................................500 человек

калмыки и казаки уничтожили много, говорят..................................... 300 человек

 Бригадир Фассман y реки Сож также уничтожил

многo наших солдат, пo его сообщению................................. 300 человек

генерал-майор Ифланд близ королевского лагеря уничтожил............ 200 человек

ежедневно, якобы уничтожали и брали в плен

огром­нoе количество, говорят еще............................................. 200 человек

                                                                                    ________________________

Таким oбразом по подсчетaм пpoтивникa убитыми пали       9500 чeлoвек

Пленных, то согласно реляции противника было в бою захвачено......... 800 человек.

Согласно той же реляции генерал-лей­тенант Флуг захватил

в плен возничих, являвшихся, как oн го­ворит солдатами....................... 2300 человек.

Бригадир Фассман пленил по его подсчетам .............................................200 человек

Генерал-майор Ифланд захватил в плен 3 офицеров и 200 солдат...........203 человека

во время вылазок было захвачено в плен................................................... I00 человек

                                                                                                            ____________________

         Итого пленных 3603 чело­века.

                                                                         Сумма убитых и пленных 13103 человека.

Прибавим к этой сумме убитых и взятых в плен  (а именно 13103 человека)

как ут­верждает реляция прoтивникa людей, ушедших чеpез

 Днепр в Ригу, a именно............................................................................... 1500 человек.

Далее в реляции говорится, что я привел в армию короля....................... 6000 человек

                                                                                                            ______________________

 Таким образом, общая численность составила          20600 человек.

что противоречит их собственной реляции, согласно которой численность наших войск в начале сражения равнялась 16000 человек, т.е. предыдущая цифра превышает последнюю на 4603 человека. И все это по данным противника.

7) В реляции противника, опубликованной на голланд­ском и русском языках, нас называют "разбитым на голову про­тивником" и изображают войском, не стоявшим прочно в одной ли­нии в крепком боевом порядке под деревней Лесная, c обозом и открытым путем для отхода в тылу, силами, которые, якобы, не могли перейти к новому боевому порядку, обозначенному на рисунке буквой W, войском, не имевшим хорошего прикрытия ни c фронта, ни c флангов.

Поэтому я считаю, пусть каждый судит cam, как противник в своей реляции смог написать, (Далее в оригинале следует абзац на голландском языке, взятый из реляции российской ар­мии. Примечание переводчика)

8). Пока мы стояли против них в хорошо построенном бое­вом порядке, их последняя рукопашная атака была отражена и противник вынужден был покинуть открытую местность и спрятать­ся в лесу. Мы же спустя несколько часов после окончания бата­лии оставались на месте, окруженные павшей на землю темнотой, a затем отошли в полном порядке. Противник не преследовал нас, не атаковал отходящие войска и ни один наш солдат во время этого маневра не пострадал. Если бы в этой реляции было сказано, что они в последней схватке не смогли разбить нас, ибо ночь и темнота разделили противоборствующие стороны, что, мы вынуждены, были ночью отвести через оставшийся проход нашу артиллерию и обоз, и они, поэтому утром или в ту же ночь не обнаружили нас, то в этом слyчaе я ничего не имел бы против этой опубликованной противником реляции.

9). Я высказал свои замечания, вcе, что я мог сказать относительно наших сил, кaк этo изложено в реляции противника. Теперь я хотел бы остановиться на том, что говорится в этом документе o собственных силах противника и соотношении сил, подчеркнуть, что их численность в реляции занижена по сравнению с нашими силами, o которых я уже говорил.

Противник утверждает в своей реляции, что в его армии было не более 15701 человек, а его пехота, которой командовал генерал Голицин насчитывала не больше чем, а именно:

Царская гвардия:    Преображенский,

Семеновский

Ингерманландский

Астраханский  4830 человек.

Хотя известно что, полки: Преображенский        3000 человек

Семеновский              3000 человек

 Ингерманландский   2000 человек

Астраханский             1000 человек

и Невский спешенный полк             1000 человек

Итого 10000- пехотинцев.

10) Кавалерия под командованием князя Меньшикова, как говорится в документе, насчитывала всего лишь 6759 человек, однако в их собственной реляции указывается, что в нее входило 9 полков, a именно:

 

Лейб-регимент                     Нижегородский

Владимирский                      Смоленский

Троицкий                               Вятский

Сибирский                             Тверской

Ростовский

И при этом помимо лиц, находившихся под командованием самого царского величества и князя Меньшикова, имелось еще шесть генеральских персон, a именно:

На правом фланге командовали:            генерал-лейтенант принц Дармштадтский

 генерал-майор Штольц

 генерал-майор Шаумбург.

На левом фланге командовали: генерал-лейтенант Брюс

генеpaл лейтенант Флуг

генерал-майор Бем

Неужели эти генералы командовали, в общем, и целом количеством не превышающим 6795? Кавалерия под командованием генерал-лейтенанта Баура, кaк сказано в реляции, насчитывала 4076 человек, и вcе же он имела в своем подчинении трех генерал-майоров, а именно:

генерал-майора фон Вердена,

            генерал-магора Ифланда

генерал-майора Волконского

 a следующие полки, упомянуты самим противником находились пoд командованием самого генерал-лейтенанта Баура:

Киевский                                Ямбургский

Новгородский                       Каргапольский

            Пермский                              Устюжский

 Нарвский                              Копорский .

Но в реляции совершенно не упоминают o том, что той же ночью и утром следующего дня, когда шло сражение, противник получил пополнение в 15000 пехотинцев пoд командованием генерал-лейтенанта Халларта и нескольких генерал-майоров.

 

II) По подсчетам противникa он потерял yбитыми 1111 челoвек. Каковы же его истинные потери мне знать невовможно. Но поскольку противник в своей реляции говорит, что наши потери на поле сражения составили около 8000 человек, a все его офицеры, принимавшие участие в баталии, утверждают, что они понесли потерь больше нас, то итог скоро будет подведен. Что касаетcя раненых, тo противник пишет в реляции, что их количество сocтaвило 2856 чeловек. Однако собственные офицеры, находящиеся в Смоленск, называли цифру в несколько тысяч человек. Это те, кто добpaлся до этoгo города. Когда доводилось беседовать c некоторыми немецкими oфицepaми, принимавшими участиe в сражении и спpaшивать их cколько в иx пoлкax было потерянo убитыми и ранеными, то нaзывалaсь явнo инaя цифрa.

I2). Какие потepи понесли мы нa пoлe сражения, подсчитать точно в той обстановке, было невозможно, однaкo мoжно сказaть, чтo наши пoтери в людяx по oцeнке, прoведеннoй сразу поcле батaлии не намного превыcили цифру 1000 человек, тaк чтo в армию милоcтивого короля нашегo в Сeверин сo мной пришлo помимо 6000 человек, как королю самомy xорошo известно, 1500 человек попoлнения и, нeсмотря нa тo, чтo в Риге были оставлены некоторые войскa, прибыло еще 1800. Итогo 9300 человeк .

13) В целом в армии насчитывалось 10914 челoвек . Вычтем из ниx 9300, пoлyчим 1674. Этo могyт быть павшиe на пoле брани, или по своей собcтвенной оплошности или непослушанию пoпавшие в плен. B это чиcло вошли возничиe, маркитанты, a такжe иныe свободные люди, когдa oни, поpaзбивaв свои повозки, напились до потери сознания. Oднакo впоследствии я не cлышал ничегo ни от генерал-лейтенанта Флуга, ни от бригадиpa Фассмана o тoм, что последний захватил нeсколько десяткoв человек, когда мы переправлялись через речкy Сож, и что эти люди не пeрeпpaвились вмeсте c нами и мы их не досчитались после этого вечеpa. Генерал-майор Ифланд напал на наш арьергард, на Карельский полк под Северином, но там мы потеряли не больше I2 человек, a он потерял одного майора и может быть cтoлько же рядовыx. Но я не мог отличить зеленые (мундиры) от синиx, и принял войска пpoтивника за нaшиx, когда в тoт же день по yзкoмy дефиле вслед за нами yглyбились 8 или 10 эскадронов Ифланда. Я пoдyмaл, что в этy ночь oн многиx из них больше не увидит. Но моя ошибкa оказалась для ниx счacтьем, ибо oни, cломя гoлoву, пyстилиcь в обратный путь, yлизнyв oт нас, пока я дyмал, что это были нaши вoйска, преследуемые противником.

Tаким oбразoм, истинa находится где-тo между cтрочек обеих реляции. Я c удовольcтвием оставляю на совесть других людей докапываться дo нee cамим и поэтомy больше нe xочy затрагивать вопрoсa o численном превосхoдcтве противникa, бившегося под Леснoй. Пyсть каждый судит сам, если сможет.

Часть 4 глава 4

 

1)         Его Величество мой всемилостивейший король, милостивый и справедливый господин

2)         Оттуда я прошел немного по дороге, по которой обязательно должен был идти каждый второй, только чтобы удостовериться, сколько рядовых солдат было потеряно. Никакой беды не произошло, поэтому должен

3)         Я перейду к событиям, последующим за баталией. Было известно, что у противника во время этого сражения, что касалось солдат, потери были более чем в два раза больше наших, как убитыми, так и ранеными. Их иностранные офицеры, которым можно было доверять, сообщили мне, что с их стороны пало, по меньшей мере, 9000 убитыми и ранеными. Большая часть полков, которые прибыли встретиться с нами, потеряли более половины состава. Выигрыш или виктория в течение всего дня колебалась между нами и была уже почти на нашей стороне, когда наша инфантерия, как говорится, произвела ретираду, что дало противнику надежду и новые силы против нас. Я умолчу и до следующего раза отложу(?) собственное мнение Его Царского величества об этом сражении, которое он публично высказал его превосходительству графу Пиперу и фельдмаршалу Реншёльду в присутствии нескольких наших генералов, прежде чем я лучше скажу, что это с несколько иначе звучащими (?)  выражениями было произнесено. Я бы хорошенько подумал, потому что это между своими должно вызвать  зависть и причинить еще большую ненависть ко мне.

 4)        В результате этого затяжного и длящегося весь день столкновения с противником, большая часть наших полковых и ротных офицеров была убита или ранена, помимо унтер-офицеров и рядовых, пострадавших пропорционально. Земля, на которой мы стояли, была для нас очень неудобная. Затем противник отошел в лес, его большая численность нас полностью превосходила. Оставалось не много ночного времени. На другой день ожидалось новое сражение, не намного меньшее, так как к противнику постоянно прибывали новые войска. Поэтому было принято решение нам отступить и приказано, чтобы все войска в полном порядке и тишине перешли пас, который был у нас за спиной и шли по дефиле до Пропойска. Что и было выполнено на глазах у неприятеля, чье правое крыло все еще располагалось вблизи паса, и это без труда можно было заметить и по всем другим признакам. Но либо из-за того, что мы развели много костров, либо наши войска смогли так тихо перейти мост, но противник ничего не услышал. Затем, когда все конные и пешие войска перешли на другую сторону, за ними должны были последовать пушки и обоз, так как я не хотел, чтобы  орудия или повозки шли впереди, чтобы не было слышно их движение, прежде чем войска будут в безопасности, а также из-за боязни, что в темноте я смогу  застрять в труднопроходимом месте. Что собственно затем и случилось, потому что в темноте они двигались слишком близко друг к другу и от этого произошла конфузия – оси сцепились и вся переправа оказалась вновь так забитой, что было невозможно через нее пройти. Поэтому 10 чугунных пушек,  которые у нас еще оставались, мы были вынуждены бросить со всем обозом. На другой стороне переправы в разных местах….  сделали для нас ловушки в лесу из-за чего,  переправившиеся до начала сражения повозки большей частью были оставлены в лесу, а лошади  были выпряжены и их забрали с собой вместе с тем, что осталось после уничтожения  повозок.

5)         Хуже всего было то, что рядовые солдаты и кавалеристы ночью ускользнули с марша, добрались до нагруженных вином и водкой возов, напились так, что не помогали ни команды, ни удары, от чего там сям  по лесам осталось лежать свыше 1000 человек. Таким образом, они должны были попасть в руки неприятеля на следующий день и это были единственные пленные, которые у нас захватил неприятель, ибо во время боя противник не захватил других пленных, кроме тех офицеров и солдат, которые остались лежать ранеными на поле боя.

6) Я  разрешил генерал-майору Стакельбергу продолжить свой путь к Пропойску, а сам последовал сзади, чтобы лучше всех подгонять. Я заблудился и в темноте совершенно потерял войска и смог найти их вновь у Пропойска не раньше утра. Затем я собрал в лесу людей и повел их за собой. Прибыв в Пропойск, я обнаружил, что город был перед этим сожжен неприятелем, который пощадил только одну церковь и несколько домов,  и нет никакого моста, чтобы переправится через Сож.  На противоположной стороне Сожи находилось несколько тысяч неприятельских солдат, одетых в красные мундиры, которые старались помешать нам построить мост и переправится через реку, и как только кто-то из наших приближался к реке, они начинали стрелять из своих мушкетов. Ниже по течению реки лежал островок, до которого можно было добраться лишь по воде. Но дальше однако было невозможно переправиться дальше через реку,  из-за того, что противоположный берег был высокий и обрывистый и там в готовности против нас находился неприятель, а также потому, что спуститься с обрыва вниз к реке под городом можно было только лишь по одной узкой тропке.

7) Я взял с собой ген-майора  Стакельберга и разведал все это, а также обсудил с ним, что предстояло дальше сделать. Было неразумно рисковать давать еще одно сражение, как из-за местности, которая была для нас менее удобна, чем при Лесной, так из-за нашего численного меньшинства в сравнении с многочисленным неприятелем,  наших многочисленных раненых и многих подобных причин. Оставаться же на месте и ожидать неприятеля означало неизбежную сдачу на дискрецию противнику. Однако генерал-майору Стакельбергу пришла в голову мысль, что в Пропойске можно будет с небольшой выгодой укрыться за частоколом и обороняться, до этого мы отправим нескольких курьеров к королю и сообщим о нашем бедствии. На что я ответил, что подобное предложение наихудшее, которое мы когда-нибудь могли бы выбрать. И обсудив с несколькими офицерами этот вопрос, я  сказал: нет, я никогда это не сделаю, мы должны рискнуть использовать наше крайнее средство, пройти маршем вниз по течению реки и поискать где-нибудь удобное место, либо для переправы или чем-то для нас полезное или с местностью удобно расположенной для сражения. Итак, я приказал генерал-майору распределить среди пехоты всех обозных лошадей и посадить всех верхом, начав с моих собственных обозных лошадей, чтобы никто не посмел жаловаться. Затем он должен был выстроить все войска в хорошем порядке и так следовать за мной, стараясь держаться вместе как можно ближе, туда, куда я направлюсь.

8) Генерал-майор Стакельберг ответил мне по-французски:  «Решение………..»  и отдал приказ, который я предложил. Все кто не пьянствовал, или не боялся вступить по новой в сражение, а также забыли о небрежности, встали в добрый боевой порядок и двинулись за мной быстрым маршем налево вниз по течению реки до того как мы заметили кучу вражеских казаков, которые, однако, не осмеливались напасть сзади на наш арьергард. Как говорят, они захватили в Пропойске в плен нескольких отставших, а также разграбили весь обоз, который не был уничтожен.

9) Мы двигались, таким образом, целый день бесшумно и…. через лес 4 большие (?) мили, до вечера, по возможности, следуя берегу реки. Хотя мы много раз входили в реку, но переправиться не могли из-за топи и высоких берегов. Почти в самых сумерках Господь привел нас в местность, где на не очень разбитой дороге, можно было рассмотреть дышло (?) повозки, там, где раньше была переправа. Недалеко оттуда находилась деревня под названием Глинки, где я  собирался ждать всю ночь все войска, которые шли не в колонне. Кроме того, я был изнурен от полученных во время боя контузий в ногу и правую руку, усталости и большой неприятности, что меня должны были  снимать с лошади и почти что нести в дом на руках, так что я от отвращения желал себе смерти.

10)      Однако, Господь не обходит своей милостью и милосердной помощью тех, кто во всем верит ему, всегда, скорее всего, когда нужда самая большая и сам человек больше не ждет помощи. Что без сомнения тогда с нами и случилось: вечером в глубоких сумерках пронесся ложный слух, что через лес к нам приближается неприятель. Оказалось, что до 500 человек, частью драгун, частью пеших солдат на лошадях, стоявшее близко к реке, двинулись к ней вновь и успешно переправились, не потеряв ни единого человека, показав через преодоленную ими боязнь, какой путь нам открыл Господь, если бы появился неприятель. Это тут же рассказанное мне событие немало помогло облегчить мои тяжелые мысли, и сердечно восхвалять  как всемогущую отеческую заботу и милость.

11)      Я воспользовался случаем промыть мою распухшую ногу и контузию водкой, чтобы немного позаботится об них, и без сомнения эта помощь позволила сильно уменьшить боль, так что я затем повеселел и стал чувствовать себя хорошо, а наследующее утро я мог достаточно хорошо ходить и ехать верхом. Посему, не теряя времени, утром 1 октября  я распорядился, чтобы все войска переправлялись в том месте и к полудню все были на другом берегу. Не более 7 или 8 человек утонули из-за неосторожности, когда они удерживали своих лошадей при переправе и не отпустили поводья, отчего лошади бросились назад и кавалеристы упали в реку. Кроме того, удалось перевезти некоторые полностью запряженные фургоны. На другой стороне реки мы обнаружили поджидающих нас несколько вражеских казаков и калмыков, но мы не обратили на них внимание. Больше вреда причинили нам другие казаки, которые во время переправы продолжали (нападать) на наш арьергард и когда она закончилась, с каждой стороны пало убитыми и захваченными (?) более 20 или 30 человек.

12) Всего в тот день мы прошли 3 большие мили до Клапина; 2-го октября прошли 4 мили до Валошевичей; 3-го октября опять 4 мили до деримки; все время по лесу и пустошам, где было невозможно найти ничего ни для людей, ни для лошадей, там только было несколько маленьких крестьянских домов, да в лесу нашли немного кореньев репы и капусты, которые показались для нас самой лучшей пищей. На следующий день мы переправились частью в брод, частью вплавь через реку Беседь, и продолжили наш марш до дер. Нетуки, первой деревни на этом пути в Северщину, принадлежащей Стародубовскому монастырю, в продолжение 3 украинских или добрых 5 или 6 шведских миль.

13)      Недалеко оттуда и до того, как войска пришли в ту деревню, лежит огромное болото, сплошь заросшее камышом, шириной с добрую четверть шведской мили, с узкой чрезвычайно скверной гатью из камней и бревен, которая является границей с Украиной или казацкой землей  и Литвой. Когда мы подошли сюда вечером, солдаты  авангарда рассказали мне о том, какой здесь был трудный и плохой проход. Я решил все рассмотреть сам и приказал всем полкам отойти назад и быть как можно ближе, с той стороны, по которой двигались (?),  приготовить как можно больше фашин с помощью топоров и шпаг и принести к началу этой. Гонец всем сообщил приказ, чтобы ни один полк или его обозная повозка не осмеливался без этого приступать к дальнейшему маршу. Каждый полк, прежде чем пропустить вперед свой обоз, должен был  забрать все свои фашины с собой и исправить дорогу, там, где это было необходимо и таким образом должны были двигаться полки один за другим. Я сам сошел с лошади, чтобы видеть все самому, оставил ее в самом начале моста и пошел пешком на другой конец гати, которая была очень скверная. Несмотря на все это, переправу через болото поторопились начать раньше, чем я успел подумать, и таким образом как было приказано. Поэтому я поторопился назад туда, чтобы все остановить. Для этого я все еще раз должен был проследить, что все укреплено и поэтому я поспешил, как мог. Когда я пришел в начало гати, я обнаружил, что все находится в беспорядке, и так застряло, что я с трудом смог пешком перейти с гати на землю. Я не мог не взволноваться от происшедшего, и спросил, в чем была причина, ведь дорога была достаточно широкой, чтобы по ней пройти согласно моему приказу. Мне ответили, что ничего иначе и не могло быть, поскольку обозные повозки одного полка двигались с обозом другого полка, и те и другие спешили переправиться первыми, и поэтому так столпились на дороге, что дальше никуда не могли продвинуться. Я почувствовал неприязнь и приказал отогнать пинками и затрещинами людей из полка, стоящего ближе всего к гати. Прошло много времени, пока я услышал, что весь беспорядок устранен согласно моему приказу. Важно отметить, что по переданному с нарочным приказу, начал распоряжаться генерал-майор Стакельберг и приказывать какому полку стараться быстрее и лучше переправиться. Он сам подъехал ко мне, как бы рассказать об очень важном и сказал, что он сделал это из хорошего намерения как можно раньше переправить войска. Но я ответил: Спаси вас Бог, г-н генерал-майор, неужели мне невозможно что либо приказать ради службы королю, чтобы это не пытались оспорить? И что…..таким образом раньше, я не знаю в последнее время, о чем я должен думать, но это всегда со мной случается. Он вновь ответил, имея в виду себя, что по его плану людям можно было лучше переправится; что касается прочих заинтересованных лиц, то он как всегда очень желал быть исполнительным и услужливым, как раскаивающийся грешник, что все будет исполнено по моему желанию. Он стремился все исправить и сделать, как я желал. Я тут же взял караул с одним офицером из первого же у моста стоящего полка, поставил их в две шеренги напротив друг друга шагах в 50 от гати с жестким приказом не позволять людям проходить раньше своего полкового обоза и своего полка, и не уходить с поста, прежде чем построившийся перед ними полк, не пройдет мимо их караула. И таким образом  от каждого полка должны стоять до тех пор, пока не подойдет другой полк. Это было настолько удачно, что все войска переправились через пару часов,  до наступления ночи и не пришлось  тратить на переправу целый следующий  день.

 14)     Я философствую здесь о случайности более, чем является моим намерением и скорее бросил бы размышлять, если бы генерал-майор Стакельберг исполнил приказ, полученный от меня с курьером, перевезти фургон с деньгами в числе первых или мой курьер рассердил и он …….. без моего приказа или что-либо другое совершил по своему почину, потому что он так часто делал. Вместе …………, и для дальнейшего выяснения привел его ко мне. Но так как я более всего не желал причинять нам вреда и чтобы не вызывать ни у кого никакого  недовольства, я спустил это, подумав……, не стал поднимать из этого дальнейшего шума, прежде чем я все это хорошо …..и постараться привести в правильный порядок.  5 числа мы прошли до дереерещаки, 2 украинские мили, а 6-го до Поповичей на реке Ипуть, 3 мили.

15)      Здесь у реки мы нашли старые бревна и сваи, из которых ранее был построен мост, который ныне был разрушен. С их помощью через несколько часов мы приготовили наплавной мост, и в тот день прошли еще 2 мили дальше до Унковичей. Там мы оставались до 7 числа, чтобы солдаты смогли раздобыть какую-нибудь еду. 8-го числа прошли 6 миль до дер. Киваи, и, наконец, мы вышли из лесов и прошли по превосходной, хорошо населенной и плодородной земле  9-го числа  4 мили до Лыщичей, а 10-го 4 мили до Трухановой. Таким образом, после баталии у Лесной мы с огромными трудностями и голодая, всего прошли 41 литовскую или Украинскую милю, что составило не больше 60 шведских миль, прежде чем мы, ничтожнейшие слуг смогли добраться до нашего милостивейшего короля или его армии. До последнего вечера  нас тревожил неприятель, который пытался напасть на наш арьергард и 10-го октября напал. Если ранее за нами постоянно следовали вражеские казаки, а также разбежавшиеся по лесам крестьяне пытались здесь и там причинить нам вред, то теперь, когда мы утром оставили Лыщичи, вошли в отвратительное дефиле и уже прошли большую его часть, на наш арьергард  напал генерал Ифланд с парой тысяч человек и нанес некоторый  урон Карельскому кавалерийскому полку. Мы потеряли 10-12 человек, которые совершенно случайно получили из леса  удары в шею и спину. Русские быстро отступили, потеряв майора и нескольких рядовых, а мы продолжили свой марш.

16)      Они дальше преследовали нас и еще больше усилились в другом плохом пасе, где Ифланд собрал вместе все свои войска, которых было, по крайней мере, 4000 человек. Но здесь они приблизительно в полдень повернули назад и сломя голову отступили. Если бы я не принял с большого расстояния зеленый цвет за синий, полагая, что это наши собственные войска, а противник следует далее, то я наверняка смог бы потрепать несколько первых эскадронов.

17)      Они больше не появлялись вновь, а мы продолжили наш марш и увидели вокруг и впереди нас горящие деревни, подожженные противником, что мы вначале не могли  понять, по какой причине это произошло. Мы продолжили наш марш до самой ночи, и только стемнело, мы увидели 3 или 4 костра на большом расстоянии друг от друга. Мы не знали, враги это или друзья. Большинство считало их врагами, потому что мы в тот день уже имели дело с неприятелем, а единственное, что мы слышали от некрасивого крестьянина, что он видел ранее в тот день около 400 шведских солдат, которые шли по нашему пути. Но я  начал полагать, что это вероятно были  шведы, потому что я наверняка их расслышал и потому что они располагались  отдельно друг от друга. Я приказал всем своим войскам построиться, и послал вначале нескольких поляков, а затем небольшой взвод на разведку, который к нашей огромной радости сообщил, что это был отряд из армии Его Королевского Величества, под командованием генерал-майора Лагеркруны. Если бы на их месте был неприятель, то позволю предположить, что я в их лице уже успел бы нажить себе порядочного врага, прежде чем они узнали обо мне малейшие сведения. С обеих сторон была немалая радость, что их отряд мог о нас позаботиться, потому что, по их мнению, мы уже совершенно погибли, и ни один человек не спасся. А мы с более чем половиной нашей армии, наконец, вновь после тягчайших лишений смогли добраться до армии Его Величества.

18)  Таким образом, посредством всемилостивейшей помощи и руководства Господа, полученные приказы Его Величества, были полностью мною исполнены, а  противник со всеми своими огромными силами и отборными  войсками не смог тому воспрепятствовать, а вынужден был оставить нас после сражения непоколебимо стоящими на боевом месте со шпагами в руках. По открытой дороге к нашему королю предстояло вернуться 6000 комбатантов, хотя к тому было мало надежду, потому что из общего числа комбатантов 10904 чел. в течение большей части сражения в бою принимало участие не более 6000 чел. Противник, таким образом, имел вдвое большее число и нас всегда превосходил в силах, производя многие сильные длительные атаки. После чего мы должны были идти сквозь бесчисленные  дефиле, реки и пустоши по пути длинною более 40 литовских и украинских миль, которые гораздо длиннее шведских.

 19) Из прочей оставшейся части потерянных войск я не думаю, что больше половины из них полегла на поле боя и в стычках. Позже я рассказал, что от 1000 до 1500 солдат вернулись через Литву в Ригу, другие предались пьянству, о чем я уже говорил, заблудились и остались в Пропойске, в других местах или на марше большей частью попали в руки неприятеля. Потери самого неприятеля, по собственным  признаниям его офицеров, были гораздо больше,  по некоторые заявлениям были почти такие же, как в нашей маленькой армии, в целом из всей вражеской армии более половины полегло, нежели осталось в строю. Посему мы могли восхвалять и благодарить бесконечную Божью милость, такую мощную и обильную, которая нас, когда мы были совершенно во власти неприятеля, от этой надвигающейся гибели освободила и позволила такой большой части из нас прибыть к нашему милостивому королю, после того, как эта маленькая армия без всякого ущерба прошла до Днепра более 100 миль.

20) Как только я прибыл к генералу Лагеркруне, я покорно сообщил в письменной форме Его Величеству о моем прибытии, и получил милостивый ответ, написанный собственноручно Его Величеством.

копия

            На письмо г-на Генерала от 10 октября: прибыв сегодня в Бялогорцы. До меня уже раньше дошли слухи о счастливом деле, которое вы, г-н генерал, имели с неприятелем, хотя сначала распространялись известия о том, что вы, генерал, разбиты. В настоящее время я нахожусь на марше, чтобы подойти поближе, а затем продолжить движение, если позволит случай разыскать хорошее место стоянки для полков. Господин генерал может занять те деревни, которые он сочтет наилучшими и самыми удобными для сохранения своих войск. Наш марш идет частью на Яшковичи, а частью по дороге вправо от Шклова. Чтобы у вас, генерал, были основания  найти деревни, я здесь прилагаю карту, которую сделал после получения реляции, и которая может служить руководством,

Остаюсь,

Бялогорцы, 12 октября 1708                                         Г-на генерала

 

Каролус

 

 
     

Контакт: slavpl@mail.ru